Самое невыносимое в состоянии влюбленности — это переход от надежды к отчаянью, от уверенности к сомнениям и обратно. Эти скачки — самая кровавая синусоида, какую только можно представить.

Смотреть... Смотреть в пустоту комнаты и не видеть там ничего. Закрывать глаза и снова открывать их. Зачем? Есть ли смысл во всем том, что сейчас происходило с Женей? Она сама не понимала. Только смотрела вдаль и думала, не переставая, и только о нем. О том, что произошло этой ночью в его комнате.
Ты еще сможешь меня остановить, сбежав. Возможно. Как глупо и безрассудно. А ведь он еще тогда предупреждал ее... А она радовалась, искренне, как дитя. Едва ли не в ладоши хлопала от его слов, представляя, как вскоре сыграют свадьбу. Думала, что будут вместе, что перестанет, наконец, прятать свои чувства от него и будет просто счастлива рядом. Наивная...
Ты маленькая негодница, Женя. Ты знаешь об этом? Вспомнив глухой смех вампира, только сейчас поняла, что играла с огнем, которые быть может и не стоило разжигать. Поддавшись желанию, своим мечтам, которые уже не надеялась осуществить, она сделала все, чтобы раззадорить горного льва.
Я никуда не денусь... Больше никогда, понимаешь? Желая снова почувствовать тепло его ладоней, ощутить такое близкое дыхание на собственной коже, только сильнее сжала ткань платья в кулачки. Она была на седьмом небе с ним, ощущала себя словно в раю... Да только ее личный Бог ничем не отличался от Дьявола. Доставив девушке наивысшее блаженство, Александр следом причинил ей такую боль, которая не забывается сию секунду, просто так. И дело даже не в том, был ли он груб, когда снова и снова входил в нее. А в том, что было после... В его взгляде, движениях, едком дыме сигареты, что наполнил собой комнату, в залпом опустошенном стакане водки, словно та была для него лекарством, способным очистить душу, продезинфицировав ее изнутри.
Довольна? Ты этого хотела, да? Не осталось больше слез, чтобы плакать... Она прорыдала в кровати всю ночь, даже не удосужившись встать и смыть остатки боли с себя. Все думала, думала о том, почему в один миг ее любимый мужчина стал словно чужим, жестоким и беспощадным, не видящим никого и ничего, кроме себя самого и собственных ощущений. Разжав кулачки, все еще державшие в железных тисках ткань платья, неуверенным движением коснулась шеи. На коже до сих пор ощущались следы его мертвой хватки. Проведя кончиками пальцев вдоль ключицы, на мгновение посмотрела в сторону Игоря, копошащегося неподалеку.
Я не такой! Запомни это и никогда не жди от меня ничего хорошего. Я жестокий, я убийца. И знаешь, я горжусь тем, кто я есть. Слишком шумно выдохнув, поймала обеспокоенный взгляд камердинера на себе. С трудом выдавив подобие улыбки, которая на деле таковой даже и не выглядела, Захарова лишь коротко кивнула ему в знак благодарности. Именно благодаря ему девушка сейчас сидела на диване гостиной и всеми силами старалась сделать вид, что все хорошо, хотя бы для него... Да вот только получалось у нее это из рук вон плохо.
Маленькая невинная дурочка... Попытавшись уйти от такого доброго и понимающего взгляда Игоря, что ранил душу куда сильнее любого ножа, Женя лишь молча встала и, спрятав от него лицо, молча прошлась к окну, за которым уже занимался рассвет. Потеребив браслет, который бережно застегнул на ее запястье камердинер, на мгновение решила, что быть может будет лучше, если ее не станет. Так будет легче всем, и ей, и Игорю... Не придется ему больше спасать эту дурочку от самой себя и утешать, смывая боль и отвращение. И Саше... Сжав чуть сильнее, чем следовало, слегка погнула окаймление браслета, который тут же издал едва различимый звук и чуть не порвался прямо на ее запястье. Утренние лучи уже вовсю освещали комнату, совершенно не скрываемые шторами. Только пару недолгих секунд спустя девушка осознала, что не испытала ничего в этот момент. Ни предвкушения боли, ни страха - ничего.
Даже не удивившись этому открытию, Женя так и замерла, не убрав руку с браслета, когда послышался хлопок входной двери, возвестивший о возвращении хозяина дома. Даже не шелохнувшись и не посмотрев в его сторону, не сказав традиционных слов приветствия, она продолжила стоять и смотреть невидящими глазами куда-то вдаль. В этот момент она была далеко, во вчерашней ночи, что прочными образами врезалась в ее память. Там, где такие любящие глаза Саши сменялись жестоким взглядом Романова, где нежность прикосновений доставляла неимоверную радость, а сменявшая их грубость до сих пор эхом отдавалась в потайных уголках души. Она была далеко сейчас, и в этот момент для нее не существовало ничего, кроме собственного рая в аду, где Бог и Дьявол слились в одном человеке, вот уже добрую сотню лет являвшимся центром ее собственной вселенной.

ОФФ: Извиняюсь за такой сумбурный пост. Давно не проникалась духом Жени, быть может, немного даже отошла от нее... Постараюсь быстро втянуться в игру.

Отредактировано Evgenia Zakharova (2012-01-11 03:19:05)

Держи любовь в своем сердце.
Жизнь без любви – что сад без солнечных лучей с мертвыми цветами.
Осознание того, что ты любишь, и любим –
приносит тепло и богатство в жизнь так, как ничто другое.

Она даже не услышала его слов, не обратила внимания на вампира, когда тот вошел в дом. Стояла бы так и дальше, погруженная в собственные мысли, если бы не резкая боль на запястье, вернувшая ее в реальность. Развернувшись не по собственной воле лицом к Романову, почувствовав, как легкая ткань юбки платья, всколыхнувшегося от быстрого движения, скользнула по ногам, она лишь только посмотрела в его глаза... и забыла обо всем на свете. В этот момент она поняла, какой же глупенькой была, решив, что уйти будет проще всего. Только представив, что она больше не сможет видеть этих глаз, касаться его, слышать голос, сердце Женечки сжалось от тоски, нестерпимой и всепоглощающей, как и ее чувство к нему. Оказавшись в крепких объятиях Саши, девушка облегченно выдохнула, слегка прижавшись к нему и с блаженной улыбкой на лице закрыв глаза. Ощущать биение его сердца под собственно ладонью, чувствовать аромат, который не сравнить ни с чем... Это лучшее, что могла пожелать Захарова за последние несколько часов. Она словно наркоман не могла оторваться от него, отдала бы душу дьяволу, лишь бы эти секунды длились вечность.
Почувствовав, как Саша слегка отстранился от нее, едва ли не вцепилась кулачками в его рубашку, лишь бы не отпускать и на веки приковать к себе. И только лишь легкий поцелуй в висок заставил девушку отвлечься от тяжелых мыслей. Такие простые и в то же время сложные слова вырвались из груди мужчины - он просил прощения у нее. Немного удивившись этому, снова подняла взгляд к его глазам, да только не встретилась с ними, потому что Саша смотрел в этот момент на Игоря. Зная, как редко он произносил это слово, сердце Жени лишь чаще забилось в ее груди, а на лице девушки прочно поселилась улыбка. Он любил ее, а это значило, что все у них будет хорошо.
Когда Александр выпустил ее из объятий и сделал короткий шаг назад, девушка с толикой грусти убрала ладонь с его груди. Заметив на запястье браслет, что послужил толчком такой неожиданной близости в этот момент для обоих, она с благодарностью посмотрела на него. Эта вещица не раз приносила ей удачу, и этот момент не был исключением. Пока Александр разговаривал с камердинером, быстрым, но в то же время аккуратным движением поправила погнутый металл и, облегченно выдохнув, перевела взгляд на Романова.
- Мне нужно переодеться. До встречи в столовой в девять.
- До встречи, - едва слышно прошептала ему в ответ, а сама едва ли не подалась подбородком за его пальцами, лишь бы продлить это короткое прикосновение к коже девушки. Сдержав себя в последнюю секунду, Евгения вновь повернулась к окну, когда Александр поднялся в свою комнату, и стала размышлять над тем, что произошло между ними вчера, и что было сейчас. Сказать, что она запуталась, - ничего не сказать. Именно сейчас, после всех этих прикосновений в гостиной, после перестрелки взглядов, она совсем перестала понимать, что чувствует к ней Романов и чувствует ли вообще. Вспомнив признания в парке, эту ночь, их поцелуи, соприкосновения тел, она боялась сойти с ума только от одной мысли о том, что это больше никогда не повториться, ведь только ощутив все это, подержав свою мечту в руках, страшнее всего становится ее потерять. Но еще страшнее - жить без мечты.
Обняв себя за плечи, Женя все пыталась понять, что же пошло не так в ту ночь? Быть может, это именно она совершила какую-то ошибку, будучи совсем неопытной в делах любви? Ведь в данном случае именно она из них двоих была тем человеком, что о любви знала лишь по книжкам, а от того и не могла судить правильно. Быть может, та жестокость, что проявил Саша к ней в постели, и есть истинная любовь, о которой столько пишут в книжках и играют в театрах и кино? Но почему тогда она так разительно отличается от тех, что она видела в фильмах и на сцене? Неужели это все лишь сладкий обман, которым задуривают головы молоденьким девочкам вроде нее, что свято верят в чудо и преданно ждут своего принца на белом коне? А принц в реальности оказывается самым что ни на есть обычным человеком, и любовь оказывается совсем не такой...
Окончательно запутавшись в собственных мыслях, Евгения отошла от окна и прошла в столовую, где Игорь уже накрывал завтрак. Вот уже целый век прошел с тех пор, как Романов удочерил ее и они стали жить одной семьей. Вот уже сто лет она каждое утро наблюдала за тем, как Молокин, верный и преданный друг семьи, неизменная ее частичка, без которой Женя уже не представляла своей жизни, накрывал овсянку на стол. Глупая традиция, но именно из таких милых сердцу вещиц складывался дух этого дома, именно они помогали девушке в первую очередь перед самой собой оставаться человеком. Да, она знала, что она вампир, ощущала это всем своим существом, но именно "человеческий" образ жизни позволял ей оставаться той Женечкой, которую Саша считал своим ангелом.
Присев за стол традиционно по правую руку от Александра, девушка исподтишка наблюдала за ним. Все как всегда: неизменная газета в руках, беглое прочитывание последних новостей, чашка чая на столе... Не выдержав молчания, Захарова сначала посмотрела Игоря, затем на самого Сашу и только тогда, когда он уже опустил газету, заинтересованно спросила:
- В Мистик Фоллс все спокойно? - никому не нужный вопрос, не требовавший ответа. Странно говорить о том, что в городе может быть спокойно, когда он просто кишит вампирами. Девушка понимала это, но если для того, чтобы услышать его голос, требовалось первой прекратить тишину, она согласна была на это. Однако, вопрос так и остался без ответа. Положив ладонь на руку девушки, он всего лишь мягко спросил:
- Чем бы ты сегодня хотела заняться?
Впрочем, как и всегда. Да только реакция Жени в этот раз была совершенно другой. Почувствовав, как от места прикосновения по телу пробежали легкие электрические разряды, она на мгновение задержалась взглядом на его ладони. Такие нежные и в то же время мучительные прикосновения... Она понимала, что теперь уже не сможет быть все так, как раньше, не сможет она делать вид, будто бы между ними ничего не было, не сможет забыть его прикосновения, такие нежные и страстные поцелуи, одновременно требовательные и ничего не просящие взамен, способные унести на седьмое небо и оставить там на вечно, свести с ума, сделать вечной пленницей этих мягких прикосновений, заставить желать их всем телом и душой, зависеть от них, словно наркоман от дозы, хотеть, любить, страдать...
Очнувшись от своих мыслей, Женя медленно подняла взгляд и посмотрела в глаза Романову. Легкий румянец покрыл скулы девушки, а в глазах словно заплясали чертики. Желая в эту минуту только одного - забыть обо все на свете и зацеловать его до смерти, - она медленно перевела взгляд на его губы и на несколько секунд задержалась на них. И лишь только потом, сумев взять себя в руки, медленно отвела взгляд на газету, что все еще продолжала лежать на столе рядом с ним.
- Быть может, съездим на пару дней в тот домик на озере? Я давно там не была... Сейчас замечательная погода и самое лучшее время для поездки. Я ведь права, Игорь? - внимательно посмотрела на него и улыбнулась, всем своим видом прося его согласиться с ней. Дождавшись, когда тот положительно ответил девушке, она снова повернулась лицом к Александру и продолжила:
- Да и Игорю нужно отдохнуть от нас. Думаю, он заслужил пару дней отпуска. Что скажешь, Саш?
В этот момент она всем сердцем желала, чтобы он сказал всего лишь одно, но такое необходимое ей слово. Что он согласен. Эта поездка была важна ей, именно сейчас, после всех тех событий, что произошли за последние двадцать четыре часа, именно сейчас ей нужно было как никогда разобраться в себе и собственных чувствах. Понять, что чувствует к ней Саша, любит ли он ее, или же она для него до сих пор не больше, чем просто маленькая глупенькая Женечка, которую тот спас, обратив... Именно в эти секунды она решила для себя, что если он откажется, то она непременно приведет множество доводов, лишь бы убедить его в необходимости этой поездки. И если уж на то пошло, то включит в себе ту маленькую и капризную девчонку, которой иногда он так попрекал ее, и всеми правдами и неправдами добьется его согласия. А если и это не сработает... Если не сработает, она прикинется больной, сумасшедшей, какой угодно, лишь бы он принял ее точку зрения. Именно в этот момент она готова была бороться, за него, за себя, да хоть за что-нибудь, так воинственно и решительно была настроена. Оставалось лишь дождаться ответа. Всего лишь дождаться...

Отредактировано Evgenia Zakharova (2012-01-09 20:48:27)

Каждый из нас ангел, но только с одним крылом.
И мы можем летать только обнявшись друг с другом.

Сидя в кресле совсем недалеко от Романова и наблюдая за языками пламени, что властвовало в камине, Евгения была погружена в собственные мысли. В комнате сильно пахло сигаретным дымом, отчего девушка слегка морщила свой носик. Небо за окном явно хмурилось, а это могло означать только одно - скоро пойдет дождь. Переведя взгляд куда-то вдаль за тонкое стекло оконной рамы, Захарова решала для себя вопрос вселенского масштаба - заговорить с Александром первой или дождаться, когда он предложит какое-нибудь занятие на вечер. Картина, которая открылась бы взору любому случайно оказавшемуся в доме прохожему, вполне напоминала обычный семейный вечер. Уютная атмосфера, потрескивание огня в камине, кружка горячего чая, заботливо заваренная Александром и протянутая девушке... Приняв ее и вдохнув такой притягательный аромат, Женечка в блаженстве прикрыла глаза и пару секунд просидела так в полном молчании. Вдоволь насладившись моментом, девушка благодарно кивнула Романову, а затем проводила взглядом до кресла, стоявшего неподалеку. Наблюдая за его движениями, девушка невольно залюбовалась им, отчего едва не пропустила сказанные им вскользь слова. Кивнув в знак согласия, она всего лишь на мгновение соприкоснулась с ним взглядами, но этого было достаточно, чтобы сбить с девушки все то напускное спокойствие и равнодушие, которое она так старательно пыталась сохранять все время поездки. Хотя, чего скрывать, несколько раз, по пути до озера, она ловила себя на мысли о том, как было бы здорово, если бы Александр бросил на нее хоть пару коротких, но говорящих о его настоящих чувствах к ней взглядов. Однако, не дождавшись даже и намека, девушка уже практически перестала на что-то надеяться, когда внезапное пересечение взглядов в комнате у камина словно связало их прочным магнитом друг с другом, и теперь они были не просто Женечка и Александр, а "плюс" и "минус", что так сильно притягивались друг к другу и чью связь на физическом уровне было практически не разорвать. Почувствовав, словно Романов заглянул к ней в самую душу, едва заметно сглотнула, не зная чего ожидать следом. Этот взгляд, это выражение лица... Казалось, будто он видел ее насквозь - так сильно прожигал взглядом, тяжелым, завораживающим, не терпящим возражений, пронизывающим до самой последней клеточки тела, царским...
Кожа под его ладонью, что сейчас практически свободно гуляла по ее плечу, горела так, словно огонь из камина тлеющими угольками переместили в ее организм, и каждое прикосновение словно порывы воздуха с каждым разом все больше разжигали их. Все еще не отрывая от Александра взгляда, Женя только и могла, что сидеть не шевелясь и ждать, что же за этим последует дальше, боясь спугнуть его такую неожиданную близость. Эхом отдаваясь на каждое новое прикосновение, организм каждой своей клеточкой рвался на встречу к нему, да только Женя понимала, что сделай она хоть малейшее движение, все сможет прекратиться в ту же секунду. Когда же он сам пододвинулся чуть ближе и дотронулся до мочки ее уха, Евгению словно пронзило разрядом тока, еще более сильным чем там, в столовой их общего дома... Губы девушки слегка приоткрылись, позволяя внезапно ставшему лишним воздуху вырваться наружу, когда Романов провел по скуле и замер как раз на губах в предостерегающем жесте. Все еще неотрывно следя за ним взглядом, Женечка заметила, как тот поставил свою кружку на пол и освободившейся рукой тут же начал гладить ее колени и бедра, плавно поднимаясь выше. Еле сдерживая себя от того, чтобы не шелохнуться, только сильнее вцепилась руками в ручки кресла, чтобы погасить практически вырвавшееся из-под контроля желание. В этот момент она была готова на все, чтобы прекратить эти доставляющие столько удовольствия муки. Чувствуя, что еще немного и она больше не сможет сдерживать себя, Женя закрыла глаза, стараясь вернуть остатки разума, что так методично, частичка за частичкой уничтожался наваждением, тугим комком образовавшимся где-то внизу живота. Сделав медленный вдох, она чуть сильнее чем следовало сдавила ручки кресла, еще немного и в комнате бы точно раздался звук рвущихся на части швов и ломающейся основы... Да, она была вегетарианкой, но даже при такой диете девушке хватило бы сил на то, чтобы уничтожить одно из любимых кресел, аналогов которых было теперь уже практически не найти во всем мире. Понимая, что еще секунда и все, Женя мысленно молила своего личного дьявола о том, чтобы он либо прекратил эти внезапные ласки, либо сделал следующий шаг, позволяя тем самым самой Жене пойти ему на встречу. Ох, как же она желала в этот момент о втором, и как была искренне разочарована, когда Александр выбрал первое. Едва сумев восстановить сбившееся дыхание после того, что только что произошло между ними, девушка внимательно посмотрела на своего спутника, желая снова поймать его взгляд, но снова встретилась лишь с пустотой.
- Думаю, мы можем выйти на прогулку, пока не стемнело. Или же останемся здесь и займемся тем, чем пожелаешь.
Непонимание и удивление от услышанных слов тут же резко всколыхнули ее сознание, с головой выдавая эмоции девушки. В Александре словно жили два человека, таких похожих, но при этом кардинально отличающихся друг от друга. Да вот только различать она их еще не научилась. Один из них определенно был тем Сашей, которого она знала практически целый век, - умным, заботливым, беспокоящимся о ней, готовым придти на помощь в любую минуту, и так далее до бесконечности. А второй... Второй больше походил на Романова, того самого, каким он становился только с наступлением ночи, приводя в дом очередную девушку для развлечения, каким он был в общении с Катериной, таким, каким она запомнила его с прошлой ночи. Но если раньше это разделение было достаточно четким и явным для девушки, то теперь же для нее словно все смешалось воедино, выдвигая на передний план то одного, то другого Сашу...
Задумавшись дольше чем следовало обо всем этом, Женечка перевела виноватый взгляд на сидевшего рядом мужчину, понимая, что этим самым показала полное отсутствие воспитания, которое так бережно прививали ей в приюте, а затем и в доме Романова. Заправив слегка выбившуюся прядь за ухо, Захарова посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц и тихим голосом ответила, надеясь, что он простит ей эту невоспитанность.
- Да, думаю, выйти на прогулку будет самым лучшим вариантом. Зеркало озера сейчас как-никогда красиво, пока оно находится во власти ветра. Это завораживающее зрелище, за которым можно наблюдать часами.
Дождавшись ответа, девушка медленно подошла к окну и распахнула его, чтобы впустить в дом прохладный воздух, а заодно и выветрить сигаретный дым, который все еще витал в воздухе.
- Думаю, сюда никто не заберется и окно можно ненадолго оставить приоткрытым, - коротко кивнула мужчине и, подойдя к входной двери, вопросительно посмотрела на него:
- Ну что, идем? Скоро начнется дождь, не хотелось бы возвращаться домой под проливным дождем.

Осень. Что это время года значило для Женечки? В первую очередь это, конечно, великолепное преображение природы. Она так любила те краски, которыми покрывалась листва деревьев, такое поразительное сочетание самых ярких оттенков, что могла часами смотреть на них или же увековечивать в картинах. Именно в это время года у нее получались самые удачные работы, именно в такие дни она чувствовала, словно у нее вырастали крылья и она могла парить над облаками. Вспомнив эти ощущения радости, что дарило единение с природой в это время года, она забыла обо всех сомнениях и страхах, что гложили ее. Остановившись под вековым деревом, Женечка на несколько шагов отошла от Саши и медленно присела, чтобы собрать опавшую листву. Именно в этот момент ей так захотелось почувствовать себя ребенком, вспомнить ту радость, что доставляла ей простая игра в снежки или же пускание фейерверков из опавшей кроны деревьев. На мгновение перенесясь в прошлое, девушка счастливо улыбнулась и тут же решила воплотить в жизнь мысль, пришедшую в ее милую головку. Поднявшись на ноги, девушка поднесла собранный букет к лицу и, закрыв глаза, вдохнула аромат осени, которым была полна окружавшая двух вампиров природа. Прохладный ветер обдумал лицо девушки, нежно лаская его своими прикосновениями, а нависавшее над головой хмурое небо уже не казалось таким тяжелым, как из окна. Подбросив над головой собранную листву, Женечка со счастливой улыбкой на лице закружилась под импровизированным листопадом.
Она была так счастлива в этот момент, что даже сама того не заметив, начала сначала медленно и едва заметно танцевать по музыку природы, которую слышала только она. Сделав несколько несложных па, девушка подошла к Александру и пригласила его на танец. Раньше, конечно, такая смелость считалась позором для девушки, но учитывая то время, в котором они жили, Женечка иногда позволяла себе подобную вольность. Да вот только она совсем не догадывалась, чем обернется с виду невинный танец на этот раз. Она была настолько счастлива, что просто радовалась, глядя ему в глаза. Она смотрела не отрываясь не одну минуту, и не две, а они все кружились в импровизированном танце. Смеясь словно дитя, Захарова широко улыбалась навстречу Саше. Не было ни намека на какие-либо чувства между ними, просто мужчина и женщина, которая была рада находиться в этом моменте рядом с ним. Все было гладко, да только до того момента, пока они с вальса не перешли на более медленный танец... Именно тогда-то она и совершила глупейшую ошибку, которую только могла. Приблизившись ближе к вампиру, будто бы испугавшись раската грома, что раздался над их головами, Женечка прижалась к груди Романова. Простояв так несколько секунд, она благодарна посмотрела на него, желая попросить прощения за глупость получившейся ситуации, но, тут же попав в плен его глаз, не смогла вырваться оттуда. Все еще неотрывно смотря в них, девушка медленно пристала на носочках и практически коснулась своими губами его...

Отредактировано Evgenia Zakharova (2012-01-12 23:09:57)

Любовь это игра. Существует всегда человек, который убегает и другой, который догоняет.
Они могут меняться ролями, но если они поймают друг друга, то игра станет неудобной.

Это было словно помутнение рассудка. Приблизившись к Саше настолько, насколько близки могут быть разве что любимые люди, Женя до последнего боялась даже подумать о том, что он не оттолкнет ее, как это было последние несколько часов. А ей так хотелось быть рядом с ним, нежными касаниями оставлять невесомые поцелуи на губах, проводить тонкими пальчиками по его груди, почувствовать, что любит, пусть даже и не надолго. Он был необходим ей, как воздух, как утреннее солнце, что могло доставить одновременно столько боли и радости одним только своим появлением на небосводе. Однако то, что подарил ей Саша, было не сравнимо ни с чем. Получив именно то, чего так искренне желала, она полностью отдалась эмоциям, забыв обо всем на свете. Поразительно, насколько все ощущается сильнее, когда ты вампир. Прочувствовав сполна те эмоции, что переполняли ее сейчас, девушка в очередной раз убедилась в том, что ни одно событие в жизни, сколько бы боли не причинило, не дает право на полное отключение эмоций, что делают прошлое именно таким, каким мы его помним и не позволяют уподобиться животным, грозным и беспощадным.
Добившись, наконец, того, о чем так желала, и даже большего, Женечка ликовала в душе, когда обычные поцелуй переросли в чуть более грубые, но от этого не менее возбуждающие ласки. Оказавшись прижатой к дереву, теперь уже она сама стала не то, что тигрицей, но как минимум кошкой с сумасшедшим блеском в глазах. Забыв о любых нормах приличия, она ни в чем не уступала Романову, желая быть с ним наравне, если не выше. Это было так странно и волнительно одновременно, словно бы она на себя примеряла новую роль, уже не наивной девушки, но еще далеко не умудренной опытом женщины, сведущей во всех вопросах любви и умеющей любое слово, любой жесть обставлять так, как выгодно именно ей.
Почувствовав, как Александр распахнул ее пиджак и быстрым движением расстегнул пояс платья, послушно поддалась, позволяя делать все, что соизволит его величество. К счастью Женечки, величество хотело того же, чего и она сама, что неимоверно радовало. Оказавшись на одном уровне с его глазами, чувствуя, как сильные руки крепко сжимают ее тело, чтобы она никуда не делась, Захарова только шире улыбнулась и, посмотрев ему в глаза, так и затерялась где-то в их глубине. Нежно проведя ладонью по его лицу, сначала поцеловала в одно веко, затем в другое, далее, переместившись чуть ниже, провела своим горячим дыханием линию от скулы до уголка губ, едва при этом касаясь его кожи, и, на секунду задержавшись, улыбнулась. Слова в этот момент были лишними, их тела все итак сказали за них. Чувствуя возбуждение, которым словно был наэлектризован воздух, она хотела вся раствориться в нем, его чувствах, отдаться этому наслаждению, что словно цунами накрывало с головой и не оставляло шансов выбраться из него. Не было сил бороться, да и не хотела.
Однако, судьба и здесь решила посмеяться над Женечкой и испытать ее чувства на прочность. И только она поверила, что все налаживается, как это самое все тут же рухнуло, словно приготовленный не по ГОСТу продукт, от которого можно ждать самые невероятные подарки и последствия. Оказавшись за спиной Романова, девушка только сейчас заметила, что они были здесь не одни. Стараясь привести в порядок дыхание и вернуть в привычное русло эмоции, которые бурлили в ней словно закипающая вода в электрическом чайнике, она все пыталась понять, что же здесь происходит и почему эти двое оказались в такой глуши далеко от цивилизации. Положив ладонь на спину Романова, Женечка лишь тихо произнесла:
- Саша?
- Видишь этих двоих, что собираются проучить меня и спасти тебя? Они не такие рыцари на деле, я чувствую многие слои их эмоций, но дело не в том... - начал он, развернувшись к ней. Не понимая что происходит, Евгения посмотрела в глаза Романова, но не нашла там ничего. Зато вместо этого вампир тут же коснулся мочки ее уха и сделал еще несколько простых движений, так привычных ему, но заново раздувших в девушке только что утихшую бурю эмоций.
-Ты хочешь этого?
Господи, зачем? Почему он это делает именно сейчас? Она пыталась сопротивляться собственным желаниям, но плотина уже давным давно была разрушена и воды горной реки уже порядком времени текут сами по себе, не подчиняясь ни чьему желанию, в том числе и самой Женечке. Да! Да, черт возьми, я хочу этого больше всего на свете, Саш! Зачем ты мучаешь меня? Хотелось обнять его, раствориться в Романове полностью, без остатка, да только он явно в этот момент думал о чем-то другом. Стараясь остатками сознания, что так упорно желало проститься с ней навсегда, отследить всю ту логическую цепочку мыслей вампира, все смотрела в его глаза, так внезапно ставшие совершенно другими. Снова увидев в нем жестокого правителя, сына своего отца, она неожиданно для самой себя оторопела, когда он, наконец, соизволил высказать свою царскую волю:
- Докажи мне, что ты этого достойна. Что ты взрослая, что ты можешь желать по-настоящему. Покажи мне свою суть, сделай так, чтобы я тебя захотел, - а потом, спустя такое мучительно мгновенье, добавил:
- Убей их.
Отпрянув от него словно от огня, в непонимании вскинула взгляд на вампира. Нет! Ведь он знал, знал как она относится к этому. Знал, сколько боли и страданий это может причинить ей. Тогда почему? Почему он так поступал с ней? Вырвавшись из его объятий, Женя перевела шокированный взгляд с него на двух мужчин, что стояли в паре десятков метров от них и о чем-то переговаривались. Нет, я не смогу убить человека. Никогда! Сделала еще несколько шагов назад, когда снова посмотрела на Романова. Теперь в его взгляде от Саши не осталось и следа. В этот момент она снова видела его, того, чья жестокость и крутой нрав всегда обходили ее стороной. Ну, или почти всегда... Почему? Чего он этим добивается? Вспомнились прикосновения, такие желанные и такие редкие. По коже пробежали мурашки. Всего несколько часов... Совсем мало времени прошло с тех пор, как она поняла, что больше не сможет без него жить, не сможет без этих прикосновений, что разжигают в ней пламя ада и заставляют порхать бабочки в животе. Только представив, что он больше никогда не дотронется до нее, Жени медленно сглотнула уже и не зная, чего хочет больше. Это было сложно, в ней словно боролись два разных человека и каждый не хотел уступать. Одной была та самая маленькая Женечка, ангел во плоти, что никогда бы не смог причинить вреда людям, а второй оказалась та самая Захарова, которая обычно дремала в ней, но в редкие моменты проявляла свой характер, да так, что даже сама девушка удивлялась, что она может такой быть. Она все время перемещала взгляд с Романова на мужчин и обратно. Видя выражение лица Александра, понимала, какое удовольствие ему доставляют ее мучения. Хотела закричать, ударить, встряхнуть как следует, бить кулаками по груди, чтобы он очнулся, чтобы стал прежним и прекратил эти глупые никому не нужные игры. Чувствуя как слезы беспомощности подступали к горлу, хотела просто развернуться и убежать куда глаза глядят. Так далеко, чтобы никто и никогда в жизни ее не нашел. Найти самое укромное место, в котором проведет остаток отведенной ей вечности, пока всех вампиров не истребят и не придут за ней, как за самой последней и никчемной, но, тем не менее, все так же опасной.
- Я... я не смогу, Саш. Ты ведь знаешь.Пожалуйста, не заставляй меня делать этот выбор.
Было больно. Сердце словно сжималось в груди, но все слова, что она сказала, казалось, были произнесены в пустую. Отступив еще на шаг назад, она еще раз шокировано посмотрела на Сашу. Зачем? Зачем?..
- Эй, мисс, все в порядке? - двое мужчин, заметив ее реакцию, направились в их сторону даже не подозревая, в какой опасности находятся в этот момент.
- Нет, не подходите ближе! - отступая все дальше от них, она пятилась в противоположную от дома сторону, тем самым ища хоть какие-нибудь пути к отступлению. Сердце стучало с бешеной скоростью, словно хотело своей барабанной дробью еще сильнее накалить обстановку. Она не знала, слышали ли они ее слова, так ли поняли, но двое молодых мужчин продолжили двигаться в их сторону и совсем не по-доброму смотреть на Романова. Понимая, что если они попробуют хоть пальцем тронуть его, думая, что он опасен, Александр обязательно убьет их, - девушка пришла к единственно правильному решению. Быстро подлетев к ним со спины, нашла какую-то палку и ударила обоих по голове. Она не знала, почему именно этот способ показался ей самым верным, но это сработало. Теперь по крайней мере можно было просто внушить им, что они ничего не видели и отправить восвояси. Но и здесь судьба приготовила очередной и не самый приятный сюрприз для Женечки.
Отойдя от лежавших без сознания мужчин на шаг назад и посмотрев в глаза Романова, она вдруг почувствовала странный сладковато-солоноватый привкус на губах, одно только предвкушение попробовать который затмило собой все, что было важно для нее до этого. Закрыв глаза и попытавшись взять себя в руки, вампирша медленно открыла их и перевела взгляд на людей. У одного из них, брюнета, над ухом не сильно сочилась кровь. Издав мучительный стон, сжав до побеления костяшек кулаки, она пыталась отрешиться от всего, что сейчас происходило. Но внутренний монстр, который спал в этом ангеле добрую сотню лет, решил вдруг-таки вырваться на свободу и показать все то, на что он был способен.
Еще одного вдоха было достаточно, чтобы окончательно свести девушку с ума. На глаза словно легла пелена и не спадала до тех пор, пока безумие, охватившее ее, не сошло на нет. Открыв глаза спустя какое-то количество времени, Женя внезапно осознала, какой поступок совершила. Дрожащей рукой дотронувшись до своего лица, она ощутила теплую жидкость, в которой была измазана и одежда. Поднеся пальцы, испачканные в крови, к лицу, снова вдохнула ее аромат и, не удержавшись, собрала губами красноватую жидкость. Невероятное блаженство растеклось силой по ее организму. Это было как наркотик, едва вернувшись из забвения, она снова со скоростью кометы неслась обратно, раз за разом поднося испачканные чужой кровью пальцы к губам.
Блаженно застонав после очередного раза, Захарова внезапно открыла глаза, будто током ударило. Переведя взгляд на два тела, что изуродованными лежали перед ней, только спустя несколько минут осознала, что все это натворила она сама. С ужасом отпрянув от этого места, она все пятилась назад, стараясь не упасть, но и оторвать взгляда от содеянного не могла. Ей хотелось умереть, уж лучше так, чем жить с мыслью о том, что убила кого-то. Развернувшись, Евгения рванула в лес. Ей не важно было куда бежать, лишь подальше от этого места, лишь бы не чувствовать этот солоновато-сладкий аромат, лишь бы не видеть...
Отбежав на приличное расстояние от дома, Женечка остановилась у небольшого дерева, коих в этом лесу было множество. Оперевшись о ствол, сильнее сжала все еще окровавленные кулаки. Осев на землю, она невидящим взглядом уставилась куда-то в небо, где так беззаботно летали птицы. Чей-то крик отчаянья разорвал собой окрестности, чем очень удивил девушку, и только лишь несколько мгновений спустя она осознала, что это была она сама. Едва сумев взять себя в руки - нельзя было выдавать свое местонахождение Саше, - медленно поднялась, опираясь о ствол. Обведя взглядом окружающий лес, заметила несколько веток, расположенных достаточно низко, что их можно было обломить. Решив, что это именно то, что сможет спасти ее от самой себя, от того монстра, что с этой минуты прочно засел в ее груди, она оторвала ту, что потолще и, сделав медленный вздох, чтобы приготовиться, резко воткнула ветку заостренным краем себе в живот.

Странные люди, что с нами будет?
Кто-то простит нас, кто-то разлюбит.
Странные люди!... Мы никогда другими не будем...

Женечка не помнила практически ничего из того, что было с того момента, как она убежала от Романова и воткнула себе палку в живот. Сложно сказать чего она больше добилась этим. Это ей еще предстояло понять для себя, а пока... Пока лишь ясность ума постепенно возвращалась к ней, когда мягкие прикосновения касались ее кожи, а горячая вода и клубы пара обволакивали девушку, погружая в негу, расслабляя и отвлекая от тяжелых воспоминаний, что то и дело норовили прокрасться в ее мысли. Я люблю тебя... Эти слова словно откуда-то издалека донеслись до ее сознания, когда девушка поняла, кому принадлежал этот голос.
- Я тоже... я тоже, Саша, - едва слышно выдохнула она, не отдавая себе отчета.
Чувствуя его нежные ладони на своей коже, она только закрыла глаза и больше не думала ни о чем. Она так давно мечтала об этом, о том, что он будет относиться к ней не как отец, а как любимый. Но сейчас... Сейчас все слишком усложнилось. Два невинных человека, чьи образы тут же всплыли в ее мыслях, заставили девушку едва заметно вздрогнуть и, распахнув глаза, невидящим взглядом посмотреть на противоположную стену. Она хотела снова закричать что-то, вырваться из это блаженной неги, убежать куда глаза глядят, и только тихий шепот, донесшийся следом за этим до нее, остановил Женечку от бегства.  Расслабив кулаки, которые сжала секундой ранее, она снова прикрыла глаза.
Шум дождя, что барабанил сейчас по крыше, перекрывал собой все, унося в какое-то свое, совершенно иное царство, где больше ничего не имело значения и все было в его власти. Окунувшись в эти ощущения, девушка даже не заметила, как Александр слегка наклонил ее голову и коснулся своими губами ее. Этот поцелуй был долгим и откровенным, даже слишком, для того, чтобы быть поцелуем отца и дочери. Женечка понимала, что потом пожалеет об этом, если не остановится сейчас, что потом ей же самой будет плохо, но оторваться от его губ уже не могла. Однако, спустя несколько мучительно-сладких мгновений,  это сделал за нее сам Саша. Затуманенным взором посмотрев на него, она только задавала немой вопрос "почему". Не понимала, зачем он так мучил ее, зачем дарил нежность, а затем снова отталкивал, будто бы ничего и не было. Ожидая, что сейчас повторится все то же самое, она не ждала ничего иного, и от этого следующий заданный им вопрос слегка удивил девушку:
- Ты все еще хочешь этого?
С еще большим удивлением посмотрев на него, Женя села в ванной, ничуть не стесняясь того, что раздета, и внимательно посмотрела в его глаза. Она все пыталась понять, очередная ли это уловка, и не последует ли за этим дальше чего-то подобного, как было возле озера? Она хотела закричать: "Да! Да! Больше всего на свете да!", да вот только Захарова очень четко усвоила урок, преподанный Романовым еще там, у озера. За все приходится платить, и ее платой за этот вопрос послужили две невинные смерти, которые навсегда останутся на ее руках и в ее памяти, солоновато-сладким ароматом отдаваясь на губах. Облизнув губы от внезапного наваждения, смешанного с желанием снова попробовать кровь, Женечка медленно осела обратно в ванной и почти полностью погрузилась в воду. Ей казалось, что именно это сможет привести мысли девушки в относительный, но порядок. Открыв глаза под водой, она наблюдала за тем, как пузырек за пузырьком поднимались вверх, желая освободиться от водного плена. Да вот только она не учла одного: остатками крови, что Саша смыл с ее волос, все еще была пропитана вода. Едва осознав это, она тут же вынырнула на воздух и, вылетев пулей из воды, схватила первое попавшееся полотенце и убежала в комнату. Снова. Похоже, вскоре это станет ее привычкой.
Захлопнув за собой дверь, Женечка медленно проскользила спиной по двери и осела на пол. Закусив кулак, чтобы не закричать, она на несколько секунд закрыла глаза, пока не сумела взять себя в руки. И только тогда, сделав медленный вдох, прислушалась к звукам, которые доносились в доме, чтобы определить, где Саша находился в этот момент. Поняв это, Захарова медленно привстала на ноги и, подойдя вплотную к закрытой двери, прислонилась к ней ладонью и щекой.
- Саша? - тихо позвала она его, надеясь, что вампир услышал ее. - Саш, прости, я... я не могу. Это сильнее меня, все то, что произошло там на озере. Я... - запнулась на полуслове, понимая, что если произнесет это сейчас, потом уже будет ничего не вернуть:
- Я не хочу, - тихо прошептала она и снова закусила кулак, чтобы он не услышал ее слез.

Отредактировано Evgenia Zakharova (2012-01-23 09:10:08)

Любовь - это когда разум смотрит, смотрит на всё это,
пару раз пытается что-то сказать, вздыхает, пожимает плечами и уходит...

Это было больно. Говорить ему те слова. Словно саму себя без ножа резала. Понимая остатками разума что поступила правильно, сердцем Женечка уже давным-давно была там, с ним, на первом этаже этого дома, откуда доносились вовсе не звуки веселья. Содрогаясь от каждого удара, каждого треска ломающегося дерева, звона бьющегося стекла, она только сильнее сжимала кулачки, из последних сил удерживая себя, чтобы не сорваться и вбежать в кухню, не обнять его крепко-крепко и не уткнуться в его грудь, прячась от всех переживаний, что свалились на нее за последние несколько часов. Из последних сил удерживала себя, чтобы не совершить очередную глупость, как это называл разум, и не сделать самый верный шаг из возможных, как об этом молило сердце.
Слыша боль Саши, словно сама ощущала ее наяву, будто обладала способностями Романова. Утерев непослушные слезы кулачком, что никак не хотели заканчиваться, несколько раз всхлипнула и, чтобы хоть чем-то отвлечь себя от мыслей о нем, медленно подошла к дорожной сумке. Едва слышно расстегнув замок, стала перебирать тот багаж, что взяла с собой. Удивительно, но именно это занятие успокаивало ее сейчас, занимая мысли. Достав несколько трикотажных платьев, разложила на кровати и озадаченно посмотрела на них. Именно в этот момент, когда казалось бы оставалось сделать самую элементарную вещь - выбрать одно из них и надеть, - Захарова так и замерла, даже не шелохнувшись. Стоя в метре от кровати вот уже около минуты и не подавая признаков жизни, она напоминала компьютер, зависший на самой банальной вещи и не желающий ни в какую продолжать работу. Не успев "сохранить данные", была нажата кнопка перезагрузки, и пока весь этот процесс длился в организме, она все так же молча смотрела невидящим взглядом куда-то вдаль, полностью отключившись от реальности. Когда же процесс восстановления был завершен, сделала медленный вдох и наконец-таки смогла сосредоточить взгляд. Недоуменно посмотрев на разложенные платья, девушка несколько раз моргнула и только потом поняла всю глупость предыдущих действий. Сложив их все обратно в багаж, Захарова только сейчас заметила, что барабанящий по крыше дождь прекратился, зато вместо него на озеро опустился сумрак. Проведя ладонью по легкой занавеске, что защищала комнату от дневного света, девушка медленно выдохнула и снова опустила взгляд к браслету на запястье. Ее амулет все еще был при ней, что не могло не радовать. Улыбнувшись ему словно старому другу, Женечка снова перевела взгляд за окно, туда, где тоненькой струйкой еще клубился дым над промокшими угольками. Поежившись от понимания того, чем были эти головешки раньше, отдернула руку от занавески и опустила взгляд. Конечно, чувство совести никуда не делось, да и человечность, которая всегда была присуща ей, очень четко давала о себе знать... Да вот только одно воспоминание о вкусе человеческой крови на губах будоражило весь организм, едва ли не заставляя его принять стойку и приготовиться к новой охоте. Это было одновременно так непривычно и так удивительно, словно за спиной вырастали крылья и теперь она могла едва ли все на свете. Чувствуя, как сила все еще бурлила в ее венах, даже не смотря на все произошедшие после этого события, Евгения едва заметно снова улыбнулась, словно бы принимала эту новую себя, хотя еще полчаса назад готова была бежать сломя голову прочь.
Закрыв глаза, Женя несколько секунд простояла в полной тишине, осознавая все то, что только что открылось перед ней. Эта сторона вампира, которую она старалась сдерживать в себе, явно рвалась наружу, и более того, была до безумия привлекательна и дерзка, словно дикая кошка, которую еще не приручило ни одно живое существо. Будучи в эйфории от тех образов, с которыми девушка теперь ассоциировала новую себя, она только спустя еще минуту заметила, что в доме наступила практически полная тишина. Не слышно было практически ничего, разве что тихие шаги Саши в соседней с ней комнате. Замерев, она попыталась определить, чем же занимался вампир в это время. Услышав, как скрипнула кровать под его весом, девушка медленно вышла в коридор, придерживая полотенце руками. Едва слышно касаясь голыми ступнями пола, Захарова медленно прошла до соседней двери, надеясь, что Романов уже заснул. Однако, она даже не догадывалась, что все как раз наоборот. От того и вздрогнула, когда послышалось тихое:
-Женя...
Замерев и не дыша, девушка еще несколько секунд молча смотрела в никуда, перед тем как приняла решение. Медленно опустив ручку вниз, взглядом проводила дверь, пока та окончательно не открылась, и затем тут же посмотрела в пол. Ей потребовалась еще пара мгновений, чтобы собраться с духом и посмотреть на Сашу. Она не знала что чувствовала, именно в эту минуту в ней будто снова появились две Жени и каждая противоречила другой, словно одна говорила ей от сердца, а другая была голосом разума. От гула, царившего в ее голове из-за споривших друг с другом блондинок, Захарова снова сделала медленный вдох и, наконец решившись, посмотрела Сашу.
То, что открылось ей, словно молнией поразило девушку в самое сердце. Увидеть его таким она желала меньше всего в жизни. Сжавшись в тугой комок, ее сердце пропускало удар за ударом, пока не поставило свой ультиматум девушке и та Женечка, что безумно любила этого мужчину, не взяла верх над другой, что пыталась достучаться до нее от лица ее разума. Послав эту самую блондинку к чертям собачьим, Евгения сделала несколько несмелых шагов до кровати Романова и присела на самый край. Внимательно смотря в на него, изучила каждый мускул на голом торсе, поднялась взглядом выше к губам и остановилась на руках, что сжимали голову. Нежно взяв в свои руки по очереди сначала одну ладонь мужчины, затем вторую, поцеловала каждую из них с внутренней стороны и на несколько мгновений приложила к щекам. От его кожи еще веяло сигаретным дымом, будто она пропиталась им на несколько лет вперед. Вдыхая этот аромат, Женя точно понимала, что теперь он будет напрямую связан с ее любимым мужчиной, с этими двадцатью четырьмя часами, что доставили столько боли и радости, что так сильно изменили каждого из них, с этими сутками, которые она никогда не сможет забыть...
Отстранив его ладони от лица, снова поцеловала каждую из них и, отпустив руки Романова, придвинулась немного ближе на кровати. Она все смотрела в его глаза, пытаясь понять что чувствует он. Хочет ли все еще этого, примет ли ее после того, как она отказала ему... Не смея оторвать взгляда, она медленно провела рукой по его груди и замерев на прессе, другой рукой оперлась о кровать. Замешкавшись на мгновение, Женя так же медленно наклонилась над ним и неуверенным движением коснулась губ мужчины.
- Я всегда буду любить только тебя, - на выдохе проговорила она и снова приникла к губам в поцелуе, только уже более глубоком и чувственном. Затем, медленно отстранившись чтобы перевести дыхание, Женя встала с кровати и отошла на несколько шагов назад, чтобы Саша смог разглядеть ее всю, целиком, без прекрас, такую, какая она есть, такой, какой она любит его... Соединив руки на уровне груди, девушка медленно высвободила один край полотенца, а затем и вовсе скинула его на пол. Все еще не до конца высохшие волосы тут же коснулись голой спины, прохладой отдаваясь где-то под лопаткам. Слегка поежившись от этого резкого ощущения, Женя подняла неуверенный взгляд на Сашу:
- Ты все еще хочешь этого?

Отредактировано Evgenia Zakharova (2012-01-26 20:58:11)

Самое лучшее – любить и побеждать.
Но, любить и проиграть – ничуть того не хуже.
(с) Уильям Мэйкпис Теккерей

Почувствовав легкое касание на своей щеке, девушка тепло улыбнулась Романову, на мгновение прикрыв глаза. Сейчас для нее не было ничего дороже его этого короткого, но при этом такого полного нежности жеста. Она бы хотела, чтобы вот эти моменты никогда не кончались в ее жизни, но Женя понимала, что потом наступит новый день, новый рассвет, они вернутся домой и, возможно, все будет так же как и прежде, но именно в эту секунду она решила позволить себе быть просто счастливой, без оглядки на прошлое или будущее.
- Уже давно простила, - нежно улыбнулась в ответ на вопрос мужчины и с точностью повторила его жест, коснувшись ладонью лица любимого. Сейчас они были словно отражениями друг друга, настолько дополняли друг друга и настолько были едины в своей любви. Женя и Саша в этот момент напоминали две заблудшие души, которые смогли найти друг друга в этом жестоком и мрачном мире, среди боли и предательства, среди слез и неуверенности в будущем, они смогли обрести покой, найдя свет в конце долгого пути.
В очередной раз он просил у нее прощения, в очередной раз она смотрела в его глаза и понимала, что никогда не сможет долго сердиться на него. Саша был для нее всем, смыслом жизни, без которого она уже не представляла своего существования. Она готова была стерпеть многое, боль, унижение, что угодно, лишь бы иметь возможность быть рядом с ним. Представив на мгновение, что могла потерять его, Женя даже дышать перестала. Черная дыра, образовавшаяся только лишь от одной мысли о том, что останется одна, прочно засела где-то в ее животе, там, где обычно у людей порхают бабочки. Но она не была человеком, вампиры это нечто совершенно другое. Сотню лет. Сотню лет девушка пыталась понять, став бессмертной, чем же она теперь отличалась от обычных людей. Как показали прожитые годы - практически ничем, она так же чувствовала, любила, радовалась, страдала, плакала ночами в подушку, напоминала своим поведением ребенка, а иногда была слишком взрослой... Встреть ее на улице незнакомец, он бы никогда не смог определить с первого взгляда, что девушка мертва. Улыбнувшись, Женя перевела взгляд в глаза Саши, стараясь не упустить ни одного мгновения, ловить губами воздух, которым дышит он, чувствовать прикосновение его рук, губ... Нет, она точно не была мертва. Разве может мертвый так чувствовать? Разве может сгорать от страсти, от желания просто сделать любимого счастливым? Отдавать себя всю, без остатка, подчиняться, страдать, лишь бы только увидеть снова улыбку на его лице? Это ли не говорит о том, что она больше жива чем мертва? А, значит, и ее чувства самые что ни на есть настоящие, а не игра полумертвой девушки в человеческую жизнь.
Ощутив прикосновение его губ на своих, Женя прикрыла глаза и больше не думала ни о чем. Эти прикосновения сказали ей все, даже больше, чем слова, произнесенные Сашей. Нет, конечно, они тоже имели значение. И если бы не все события, произошедшие в этот день, она, быть может, никогда бы и не услышала их. Чувствуя ту тонкую нить, что связывала сейчас их сердца, Женя лишь снова положила ладонь на грудь вампира. Чувствуя, как под ней бьется его сердце, не хотела больше ничего на свете - лишь только быть рядом.
- Мы ведь уже многое прошли с тобой... Пройдем еще и это. И жаль, что тебе, такой юной, приходится нянчить пожилого недоЦаря, но что, если это судьба? - послышался голос Саши над ухом.
- Не говори так, ты не... - начала было возражать девушка, но не успела сказать и несколько слов, как дыхание перехватило от легких прикосновений губ к ее шее и ключицам. Чувствуя, как внутри нее снова разгорается пламя, девушка снова прикрыла глаза и на выдохе произнесла:
- Саша... - не успела сказать ничего больше, снова отдаваясь во власть поцелуев мужчины. Больше полувека стремилась она к этому, к тому, чтобы он, наконец, смог признать в ней не просто Женечку, его маленького и капризного ангела, но и Евгению, что влюбилась в него окончательно и бесповоротно, но только вчера впервые смогла так открыто рассказать о своих чувствах. Несколько десятков лет провела в напряженном молчании, стараясь не подать вида и не выдать своих настоящих эмоций. И вот теперь, находясь так близко с ним, она просто была счастлива, как и в прошлую ночь. Вспомнив события прошедшего дня, разговор в парке, их первую ночь, такую восхитительную и такую ужасную одновременно, она теперь не хотела плакать. Не знала почему, повзрослела, наверное. В это мгновение от той глупой девчонки не осталось практически ничего, разве что фарфоровая кожа, такая хрупкая и холодная на вид, но теперь уже совершенно не говорящая об истинной сущности девушки. Она стала сильнее. Когда? Сама не поняла, быть может, когда попробовала человеческую кровь, или когда стояла в своей комнате перед разложенными платьями и пыталась понять, что она вообще в этот момент там делала. Но Женя точно знала одно, сегодня, чем бы не закончилась эта ночь, она не будет ребенком, которого в ней всегда видел Саша. Она будет его женщиной, такой, какой еще сама себя не знала, о которой не была уверена, что та понравится Романову, но при этом о которой точно знала, что та не броситься утирать слезы подушкой, если что-то пойдет не так. Она стала сильнее, и чувствовала это, и готова была поделиться этой силой с любимым, если она будет необходима ему.
- Ну так что? - спросил Романов, спустя несколько минут, прижавшись своим лбом к ее. Он продолжал ласкать ее тело, водить ладонью по бедру, затем на талии, а оптом опять вниз. Казалось, еще мгновение и она просто замурлычет в ответ, словно кошка. Улыбнувшись, Женя все смотрела в глаза любимого мужчины, не в силах оторваться. Поддавшись, она пододвинулась ближе к нему и, прижавшись в голому торсу, провела пальчиками по ключице, затем выше, по шее, запустила руку в волосы и слегка растрепала их. Затем, притянув его ближе, поцеловала в губы, вкладывая все, что она чувствовала в этот момент. Любя его до безумия, до одури, Женя хотела растянуть эти минуты на несколько лет вперед, но понимала, что все когда-нибудь кончится, и это тоже. Но, вспомнив о собственном обещании забыть сегодня обо всем, что было, и не думать о том, что будет,  девушка нехотя оторвалась от его губ.
- Я хочу, чтобы эта ночь стала самой счастливой в нашей жизни. Чтобы, вспоминая о ней, мы никогда не жалели. Я люблю тебя, ты - меня. Это самое главное, - закончила Женя и, перевернувшись и оказавшись теперь верхом на Романове, медленно наклонилась над ним и, оставив короткий поцелуй на губах, медленно начала спускаться вниз, целуя каждый сантиметр его кожи, вдыхая его аромат, чувствуя, как он реагирует на ее прикосновения. Да что говорить? Она сама словно горела изнутри от предвкушения того, что последует дальше. Продолжая исследовать поцелуями его грудь, едва казалась все еще  влажными волосами его кожи. Опустившись до пупка, но не смея сделать следующий шаг, Захарова перевела взгляд в его глаза и, чувствуя, как в них начинают плясать бесенята, вернулась к губам, уже более настойчиво целуя их.
- Давай сделаем это сейчас, - прохрипела она, едва оторвавшись от мужчины. Сдерживаться больше не было сил. Все же она была вампиром, и то желание, которое разжигала пламя в ней, оставляло все меньше шансов рассудку на выживание в этом "аду". Теряя с каждой секундой все больше контроля, она с горящими глазами посмотрела на него, всем своим видом умоляя не тянуть с решением. Она все еще помнила, кто из них был царем и за кем оставалось право последнего слова. Она все еще помнила...

Отредактировано Evgenia Zakharova (2012-02-05 17:30:53)

Я уже давно не ребенок. Мне сто лет.
Любимая... Такое редкое, но при этом такое емкое слово. Это сложно, жить несколько десятков лет в ожидании исполнения мечты, а потом, получив такой желаемый результат, понимать, что быть может больше такого не повторится, ловить каждую кроху внимания, каждое прикосновение, полуулыбку и взгляды. Не зная, правильно ли поступает, имеет ли на это право, - ласкать его, прикасаться, чувствовать себя именно его женщиной. Это сложно, смотреть в его глаза и пытаться сдерживать себя, и что еще тяжелее, делать вид, что между ними ничего не было, ни на что не претендовать, когда этого хочется больше всего на свете.
Она боялась. Чего, спросите вы, еле сдерживая улыбку? А Женя, опустив взгляд в пол, вот так просто ответит: сделать неверный шаг. Понимая, насколько шатко то равновесие, что было достигнуто между ними в этот вечер, уже не девочка, но еще далеко не взрослая и умудренная опытом женщина, сравнивала каждое свое действие, принимаемые решения, слова с тем, что читала в книжках и смотрела в кино. Пытаясь выстроить свою такую еще несмелую любовь по образам, сложившимся за долгую сотню лет, она думала, что все делает именно так, как надо, да вот только в итоге совершала ошибку за ошибкой, за что и поплатилась не раз за последние сутки. Окаравшись в первый раз, она всю ночь проревела в подушку, во второй - проглотила слезы, да вот только третья ошибка выбила ее из колеи, убив в ней ребенка, когда взрослый человек еще не до конца сформировался в вампирше. Коря себя за совершенный поступок, Захарова  только и смогла, что принять для себя на тот момент единственно верное решение - покончить жизнь самоубийством, будто эти куски дерева могли заполнить пустоту, образовавшуюся в ее животе. И только спустя какое-то время, когда Романов принес ее в дом и смысл остатки крови, что по неопытности остались на ее одежде и волосах, Женя начала медленно возвращаться в себя, но только уже совсем не дитем. На ее место пришла другая, сама не знающая себя девушка, которая до поры до времени дремала в вампирше и только сейчас получила свободу.
Чувствуя в себе проснувшуюся силу, где-то даже большую уверенность чем нужно, девушка шла на более смелые и рискованные поступки чем следовало. Вот и сейчас, придя в комнату к Саше, позволила себе сделать первый шаг, которого сама от себя еще пару дней назад и не смела бы ожидать. Изучая новую себя, те ощущения, которые воспринимались теперь совершенно иначе, она изучала и своего любимого, подстраиваясь под него.
Чувствовать такие возбуждающие прикосновения к своей коже, ощущать теплое дыхание, что скользит от мочки уха, ловить такие нежные и ласковые прикосновения - это ли не то, о чем она так мечтала?
Я не хочу чтобы ты сдерживался.
Почувствовав его губы на своих, полностью отдалась во власть любимого мужчины. Это было странно, особенно после прошлой ночи, когда Романов доставил ей столько боли. Но именно сейчас, после всего, что они пережили в этом домике на озере, после того, как она сама умерла и возродилась вновь, словно птица феникс, Женя доверяла ему даже больше чем самой себе, такой непривычной и еще не изученной.
Ощущая, как Саша медленно скользил вниз, сначала по ключице, а затем к груди, не смогла сдержать тихого стона от прикосновения к соску. Понимая, что еще немного и потеряет остатки контроля над собой, Женя провела руками по спине Романова, чуть сильнее чем следовало напрягшись в этот момент и слегка оцарапав кожу, будто пыталась удержаться в этом мире через него. Да вот только последние цепи, что удерживали ее сознание здесь, одна за другой разрушались и рассыпались на множество звеньев от каждого нового прикосновения к коже девушки. Вздрагивая раз за разом, когда проводил рукой между ее ножками, акцентируя внимание на отдельных участках тела, она молила его только об одном - чтобы он не сдерживал себя, тем самым мучая и ее. Это было странно и удивительно, но, дав себе слово не вести себя как дитя, если что-то пойдет не так, Женя не боялась теперь увидеть вновь того самого Романова, за которым часто прятался настоящий Саша. Как только он оторвался от ее губ, девушка улыбнулась ему в ответ и тихо прошептала:
- Я люблю тебя.
То, что произошло дальше, сложно описать словами, словно ее тело было для него как открытая книга. Читая ее между строк, он акцентировал прикосновения губ именно в тех точках, ощущения из которых в буквальном смысле сводили ее с ума. Захарова была уже на грани того, чтобы взорваться множеством фейерверков, если так можно было выразиться, и на мгновение покинуть этот мир, оказавшись в раю. Вспомнив прошлую ночь, проведенную в его комнате, Женя лишь улыбнулась в ответ на его слова и, снова притянув его ближе, коротко поцеловала в губы.
- Я даже не подумаю останавливать тебя и сама останавливаться тоже не собираюсь.
Улыбнувшись, она вспомнила все, что происходило в прошлый раз, только теперь уже под другим ракурсом. Нет, она не стремилась сделать ему больнее, повторив слово в слово свой ответ и напомнив ему о том, чем именно закончилась прошлая ночь и какие события последовали дальше. Никто из них не мог вернуться назад и начать все сначала, но каждый мог начать сегодня и создать новое окончание. Она не хотела, чтобы эта ночь была исправлением ошибок прошлой, слишком много было пережито за эти двадцать четыре часа ими обоими, и слишком сильно изменился каждый из них за этот день. Проведя ладонями по затылку, слегка поглаживая его, спустилась ниже к спине, одновременно покрывая поцелуями его лицо. Опустившись до ягодиц, сильнее надавила на них, тем самым прижимая тело любимого к себе. Чувствуя, что сдерживать желание больше нету сил, отстранилась от его губ и, так же как и он несколькими минутами ранее, поцеловала мочку уха, следом прошептав:
- Ты все еще одет.

Отредактировано Evgenia Zakharova (2012-02-19 08:14:33)

Я не знаю, как он это делает, но я снова чувствую, как бьётся моё сердце.
Было очень непривычно видеть Сашу таким...  Словно бы он сам изменился и начал воспринимать её по-другому. Решив подхватить его игру, Женя медленно провела ладонью по голому торсу вампира, едва ощутимо касаясь кожи, будто дразня его.
- А ты никогда не задумывался о том, что девушкам доверять тоже опасно? - коварно улыбнулась она, чувствуя легкий поцелуй в макушку. Но не успела войти в раж, как ощутила тяжелые ладони, что скользнули по её телу. Задержав свою руку на его животе, почувствовала, как Романов поднял её за талию и усадил обратно. Услышав стон мужчины, сама поддалась ощущениям, что словно разрядом электрического тока прошлись по её телу, заставляя выгнуть спину и запрокинуть голову. Белокурые локоны тут же разметались по плечам, едва касаясь лопаток. Издав тихий стон, Женечка чувствовала, как каждая клеточка тела отзывается на то, как он двигался внутри неё, готова была умолять Романова не останавливаться. Закрыв глаза, она чуть сильнее отклонилась назад, отдаваясь во власть его рук, что так нежно ласкали спину. Ощущая, как поцелуи скользили от шеи до ключицы и ниже к груди, забыла, как дышать. В этот момент Женя отчего-то вспомнила ту недолгую сцену в столовой утром, когда Саша коснулся своей ладонью её. Тогда эмоции девушки от прошедшей ночи были ещё настолько сильны, а желание вновь почувствовать его губы на своих настолько напоминало ломку, что Захарова не смогла сдержать себя и отпустила эмоции на волю, выдавая все свои чувства с головой. Картинки мгновений их таких коротких, но таких желанных для обоих близостей тут же начали мелькать в голове девушки, сменяя друг друга, но совершенно не повторяясь. Каждая из них отличалась от другой, при этом даря совершенно разные эмоции и ощущения, но все они неизменно были пропитаны точно таким же напряжением, что чувствовалось между ними сейчас. Но теперь уже Женя не боялась, что сделает что-то не так или скажет что-то не то. Нет, она не стала за один день опытнее, просто открылась, смогла довериться ему после всего, что произошло между ними. Не как к отцу или опекуну, как это было всегда, а как к любимому человеку, близость с которым была одним из способов выразить насколько он ей нужен, насколько жизни своей не представляет без него, и насколько счастлива, что дышит с ним одним воздухом и делит один дом.
Улыбнувшись, Женечка медленно вернулась в прежнее положение, оказавшись очень близко от лица Романова. Смотря в его карие глаза, она всё сильнее теряла связь с реальностью, не видя и не чувствуя ничего, кроме единственного человека на свете, пусть даже и умершего двести лет назад. Прижавшись своим лбом к его, она изучала каждую морщинку, каждую линию, что остались на его лице за прожитые годы без неё. Будь её воля, она бы могла часами сидеть вот так близко и смотреть на него. Закинув руки на шею мужчины, Евгения оставила несколько нежных поцелуев на его губах, а сама тем временем начала медленно двигаться вверх-вниз, стараясь найти нужный ритм, который был бы приятен обоим. Прерывисто дыша, она все набирала темп, пока не услышала его слова:
- Это впервые, когда я хочу, чтобы близость никогда не кончалась. Быть может, это не к месту сейчас...
Этот голос и эти слова словно гипнотизировали её. Услышав то, о чём мечтала последние несколько десятков лет, почувствовав себя наконец-то на самом деле желанной, его женщиной, Захарова, не веря самой себе, тому счастью, что наконец-то свалилось на её голову, посмотрела на Сашу увлажнившимися от слёз глазами.
- Хотя определенно к месту, ибо если мы не приостановимся, я взорвусь.
Улыбнувшись в ответ на его смех, Женя немного отстранилась, всего на пару сантиметров, чтобы было удобнее наблюдать за выражением его лица. Это было так непривычно и так восхитительно, словно смотрела на ребенка, которые впервые в жизни улыбался матери, или же смотрела на молодого человека, делающего предложение своей суженой. Почувствовав прикосновение к щеке, поцелуй, зажмурилась от счастья, стараясь запечатлеть этот момент в памяти. Кто его знает, как повернётся жизнь дальше для них обоих. Но эту ночь она пронесёт с собой до самого последнего дня, будет вечно помнить её, этот момент, когда впервые стала именно его женщиной, его любимой, полностью и без остатка, когда все сомнения и неуверенность ушли на задний план, оставляя только самое светлое, самое безоблачное чувство.
Мотнув головой в ответ на его слова, говоря тем самым, что остановиться теперь она уже не сможет, да и не хочет, Захарова провела рукой по волосам мужчины и, очертив пальцем контур губ, будто прося ничего больше не говорить, вновь прильнула к нему с поцелуем, более глубоким и чувственным, чем предыдущий. И только когда вспомнила, что необходимость дышать еще никто не отменял, отстранилась от его губ и снова посмотрела в глаза мужчины.
- Так вот, я никогда не понимал всяких книг и фильмов, где пары могли проводить часы напролет, занимаясь сексом. Сейчас же мне кажется, что было бы слишком мало, провести тут с тобой год, не спуская ног с кровати...
- Мы можем провести здесь хоть целую вечность. Только пожелай, – прошептала она, касаясь своей щекой его и обжигая дыханием кожу. - Я буду с тобой столько, сколько пожелаешь. И даже больше, до тех пор, пока не прогонишь меня. А когда это случится, я уйду, правда, но всегда буду где-то неподалёку, чтобы в случае необходимости оказаться рядом, – выдохнула вампирша, смотря в его глаза. В этот момент она была как никогда уверена в правильности сказанных слов. Ещё до того как поняла, что любит Романова, Женя уже точно знала, что пойдёт за ним и в огонь, и в воду. А если случится так, что его не станет, тут же найдет способ покончить с жизнью, ведь без него она никто и мир её будет пустым, словно она станет призраком, не нашедшим успокоение среди живых.
Не заметив за этими размышлениями, как Саша решил сменить позицию, очнулась только тогда, когда он уже потянул её за собой, укладывая на бок и нежно обнимая.
- Я счастлив с тобой как никогда за целую жизнь.
- Для меня ты и есть целая жизнь, – улыбнулась ему в ответ.
В этот момент единения душ, когда он, целуя шею и лаская спину, снова вошел в неё, она готова была отдать душу дьяволу, лишь бы эта ночь никогда не заканчивалась.
За окном снова начался дождь. Барабаня по крыше и стекая по сливу на землю, он заглушал собой звуки, что раздавались этой ночью в одной из спален дома на озере. Это были долгие двадцать четыре часа. Слишком долгие и безумные, чтобы желать как можно быстрее забыть, но при этом такие важные для каждого из них и имеющие такое счастливое завершение, совершенно отличное от первого раза. Евгения понимала, будь у неё возможность прожить эти сутки заново, начиная с побега из особняка, она бы всё повторила и в этот раз, шаг за шагом, не жалея ни о чём и стараясь прожить каждую эмоцию, запомнить каждое прикосновение, лишь бы снова вернуться к этому мгновению, когда была искренне счастлива.
-Я ни о чём не жалею, – проговорила Саше, снова переворачиваясь и усаживаясь сверху, - ни вчера, ни сегодня.
Медленно отодвинувшись ниже, неуверенным движением взяла его плоть и, аккуратно введя его, снова начала движение. Наклонившись, Женя целовала то грудь Романова, уделяя внимание соскам, то перемещалась к губам, завладевая ими без остатка и не приемля сопротивления. Легкими движениями касаясь его груди, живота, то замедляла, то ускоряла темп. Упругие груди девушки были открыты взору мужчины, но Жене даже нравилось это. Нравилось чувствовать, что возбуждала его. Взяв его руки в свои, положила их на талию, тем самым позволяя ему самому задавать ритм. Как только его ладони коснулись её кожи, от места прикосновения будто пошла цепная реакция по всему организму. Запрокинув голову и сосредоточившись только на тех ощущениях, что концентрировались внизу живота, издала протяжный стон, когда достигла апогея. Без сил упав на его грудь и на пару мгновений отключившись от мира, содрогаясь в от приятных конвульсий, что ощущала, едва восстановив дыхание, прошептала:
- Я люблю тебя, – и оставила на губах поцелуй.

Отредактировано Evgenia Zakharova (2012-03-14 09:44:56)