Время его бывает до боли немного, а бывает так, что впереди у тебя целая вечность. Холодная, одинокая, наполненная  страхом, болью и кровью. Такой была жизнь Розалин. Холодной и одинокой, потому что девушка уже несколько сотен лет является вампиром. Называть ее истинный возраст в высшем свете будет просто верхом неприличия. Хотя с другой стороны не каждая может похвастаться такой идеальной внешностью в такие-то годы. Вы задаетесь вопросом, почему в жизни вампира присутствует страх? Ну, тут все просто. Всего лишь одно имя. Пять букв и чувство ужаса. Клаус. Розалин не боялась его , она боялась всего одного малюсенького факта, который мог подвести вампиршу под монастырь.  С тех самых пор, когда Роз узнала, кем является ее брат, она сделала все что бы он никогда не смог пользоваться своей сущностью оборотня. И до сих пор продолжает ставить палки и препятствия к его цели. Причем делая это так виртуозно, что Клаусу даже в голову не приходило, что это она. Боль, да любая жизнь это боль.  Кровь была составляющей частью ее жизни.  Для нее люди были только кормом.  Испытывать более высоких чувств к ним Розалин не могла и не хотела, а может, просто не задумывалась.   Стук их сердца, шум бегущей крови по венам и Розалин думала лишь о том, как бы вспороть острыми клыками яремную вену и почувствовать вкус  теплой живительной влаги на губах.  Здесь уж точно не до рассуждения о чувствах, которые есть у людей.
Стоя в большом бальном зале особняка  принадлежащего герцогу Итонскому Розалин слушала разговор юных фрейлин о том, как бы им заманить в свои сети самого хозяина дома. Не смотря на его вполне зрелый возраст, юные дамы просто мечтали пойти с ним под венец. Что само собой разумеющееся учитывая его обширные владения и припрятанные богатства. Этот город просто оброс интригами и фальшью. Розалин задыхалась здесь.  Она любила Англию. Любила всем сердцем. Ей были по душе маленькие деревеньки. Дождь и вечный серый туман. Это было ее. Это был дом. Здесь же все было чужое. Фальшивое.  Америка вот где сейчас пребывала вампирша в компаний своей младшей сестры.  Казалось бы, ей надо было все время быть возле брата, быть в курсе всех новостей, чтоб не дать ему снять проклятье. Но Клаус почему- то настоял на этой их поездки. Причем сделал это как всегда в своей непринужденной манере. И Розалин не нашла повода для отказа. – Может он начал подозревать? Да нет Клаус не из тех, кто отсылает подальше, если узнает такое… Смерть верная и неминуемая вот что ожидала ее, если Клаус узнает о том, что она сделала.  Этот страх вечно живущей в ней, стал чем-то вроде привычки. Правда, с годами, с сотнями прожитых лет он притупился и уже не так о себе напоминал. Но все же Розалин не давала себе забыться. -Тогда стоит поверить его словам о том, что мы слишком засиделись в Англии.. Но Америка! Как он мог предложить такое… Тонкие пальцы сжимали бокал красного вина, к которому она так и не притронулась за весь вечер. Розалин не любила пить. Не выносила вкуса алкоголя. По сравнению с теплой вязкой жидкостью, сотнями феерических брызг,  взрывающейся внутри это было ничем. Так зачем пить то, что не дает тебе удовольствия?
Сегодняшний вечер был грандиозным событием. В зале не было где яблоку упасть. В большинстве своем на дамах фигурировал тепло бежевый или нежно розовый цвет одеяния. Символ чистоты и невинности. С указанием на столь юный и прекрасный возраст девушек впервые выведенных в свет. Многие из них надеялись найти на этом балу подходящую партию. Розалин же не была юной девушкой. Да и за модой никогда не следила. Ее наряд был черного цвета. Шелковая ткань приятно ласкала холодную  кожу девушки. Узкий лиф, словно вторая кожа облегал ее фигурку, а глубокий вырез платья показывал идеальный цвет плеч и груди. Молочно белый,  светящийся изнутри. За обладание такой кожей в то время девушки могли бы и убить. Часть волос была затянута в тугой узел на затылке, а остальные кудри волной спадали на ее плечи. В ушах, на шее и запястье были изумруды, прекрасно сочетающиеся с цветом ее глаз. Что сказать Розалин как всегда выглядела потрясающе экстравагантной, но она любила внимание.
Разговор молоденьких девушек и их матерей вскоре наскучил вампирши, и она присоединилась к компании мужчин, особо и не задумываясь, что за слухи о ней пустят сплетницы. А слухи уже шли. Розалин слышала их шепот в каждом углу залы. Их ледяные пронзающие взгляды в ее спину.  И с удовольствиям отмечала, как они прячут глаза стоило ей только бросить взгляд на шепчущую толпу.  Мужчины тоже не могли растормошить это странно апатичное настроение девушки. Их неумелые заигрывания и разговоры о политике грозили довести Ли до предынфарктного состояния.  Поэтому она даже не старалась их слушать, а любые предложения о танце или более близком знакомстве неуклонно отклоняла. Расстроенных кавалеров становилось все больше, но и толпа жаждущих завоевать ее внимание не уменьшалось, что просто выводило ее из себя.  Быть вампиром это не такая уж и большая радость, это сложно очень сложно.
На губах застыла холодная улыбка, которая просто кричала «мне глубоко на вас плевать» , но люди были настолько глупы, что воспринимали эту улыбку как дружелюбие с ее стороны.  Решив все же отыскать сестру, чтоб показать всем присутствующим, что она надежно занята занимательной беседой, и лучше ее не тревожить, Розалин окинула зал взглядом, прислушиваясь к голосам и выискивая из них звонкий голосок Марианны. Несколько томительных секунд и вот уже она слышит только ее голос, хоть они и находятся на внушительном расстоянии друг от друга. Сестра не одна. С ней молодой человек, на котором девушка практикует гипноз.  Голос Марианны звучит странно. Чему Розалин очень удивилась. – Пила! – мысль полна неподдельного негодования. -Боже Марианн. Сколько же надо было выпить, чтоб так говорит. Брезгливо поставив бокал с напитком на первый попавшейся столик. Роз, поспешила к сестре. Пока та не натворила каких-нибудь глупостей. Легкой, грациозной походкой она лавировала между толпами людей. Создавалось впечатление, что девушка  совсем не касается пола.   К сожалению, использовать здесь вампирскую скорость было нельзя, хотя Розалин бы с радостью устроила им Варфоломеевскую ночь. Но! Они приехали сюда отдыхать, а не привлекать к себе внимания. Оказавшись рядом с сестрой, от которой только что в смятенных чувствах сбежал кавалер, Розалин тепло улыбнулась. Это была первая улыбка за весь вечер, которая и вправду светилась теплотой  и любовью.
-Марианна, милая, что это ты делаешь? – интересуется Розалин, садясь рядом с девушкой. Ее совсем не интересует, что парнишка, возможно, забудется настолько, что еще год ни на ком не женится, чему явно его родители не обрадуются. Ее больше заботит, не видел ли кто-нибудь, что именно натворила ее сестренка. Беглый взгляд по людям дал ей понять, что забава сестренки осталась никем не замеченной.  От Марианны несло алкоголем. Этим мерзким противным запахом. Уж лучше бы она впилась ему в шею, но нет же, накачалась алкоголем. Недовольно покачав головой,  Роз с обычной ей ловкостью осторожно берет девушку за руку,  поднимая ее со стула и увлекая в прохладную ночь, царившую на балконе. – Дорогая тебе нужно проветриться. – в голосе явственно звучит укор, и брюнетка совсем не собирается скрывать, что крайне недовольна таким ее поведением.

Ночь была прекрасной. Бледный свет полной луны освещал сад, на который открывался вид с балкона. Губы Розалин изогнулись в почти издевательской усмешке, когда она подняла взгляд на ночное светило. Вечное напоминание ей о том до чего она умная, и Клаусу о том, чего он так и не достигнет. Пусть она сейчас не в Лондоне и не рядом с братом, но у Розалин были свои источники информации, и она точно знала, что сейчас Клаус просто рвет и мечет, ища нового двойника. Была бы ее воля, этих двойников совсем бы и не было. Но ведьмы до странности убогие существа. Как можно было дать такому существу как Клаус шанс стать гибридом. Она так и не смогла понять этой их политики. Ведьмы все твердили о равновесии. Какое к черту равновесие! Лин даже не понимала, почему их отец истребил почти всех оборотней, но так и не убил Клауса. Можно подумать, что он не знал, какое чудовище растет в его доме. Розалин не была жестокой, хотя нет, была, но она любила свою семью. Ведь они все что у нее было. Да она не старалась особо афишировать свои чувства. Зачем? Кому? Все и так это знали.  Но она также считала их своей слабостью. А такие как она не имели права быть слабыми. Клаус это знал, поэтому, не смотря на все его слова пропитанный фальшью любви, Лин прекрасно понимала, что он пустит их всех в расход, как только достигнет желаемого. Это было так же очевидно, как и то, что вампиры умрут без крови. Но вся ее семейка упорно не хотела видеть этих черт в нем. Она в сотый раз задавалась вопросом, когда же они все прозреют и в сотый раз убеждалась, что этот момент наступит поздно. Возможно слишком поздно для них всех. Отбросив мысли о Клаусе и о том, что же ее братик делает в ее отсутствии, Розалин полностью сосредоточилась на сестре. Ее состояния явно оставляло желать лучшего, и Роз подумывала увести сестренку с этого уже достаточно затянувшегося и безумно скучного праздника. Просто взять Марианну за руку и исчезнуть с балкона. Унестись на вампирской скорости куда-нибудь подальше. Туда где не будет этого сигаретного дыма и запаха алкоголя. Может быть, они даже найдут здесь нетронутый участок природы, где смогут посидеть, поговорить о чем-нибудь незначительном, неважном и  казавшимся таким пустяком. Лин никогда не делала ничего безрассудного. С какой стороны еще посмотреть. Разве нельзя назвать верхом безрассудства ее предательство по отношению к брату? Все ее мысли все время возвращались к брату. Что он делает? Кого пытает в поисках информации? Точно ли она зачистила все пути к тому, что бы ему ни стало известно о том, как он получил проклятье? Вопросы. Одни вопросы. Наводящее почти панический ужас. Может быть, и прав был Клаус, когда заверил ее что ей нужно отдохнуть. Если все время думать об этом, то так можно и просчитаться и сделать неправильный ход. И труды стольких столетий пойдут насмарку.  Вампирша уже почти поверила в то, что эта поездка почти ничего не значит и братец не хотел отослать ее подальше от себя. – Я просто себя накручиваю! Надо развеяться. Расслабиться. Поубивать несколько сот людей. Чисто так для удовольствия. А может охмурить герцога Итонского.. А что, тут даже внушения не понадобиться. А потом маленький несчастный случай, в который все безоговорочно поверят. Растратим его денежки и вернемся в Лондон довольные и счастливые. Розалин понравился ход собственных мыслей. Надо же было как-то себя развлечь, а свадьба чем не развлечение? Переполох, который поднимется в свете об этом, просто согревал теплом холодное сердце Розалин. Да и Марианна сможет развеяться. Но кажется, ей просто было не суждено насладиться этими Американскими каникулами. Марианна  ни с того не с сего задала вопрос который звоном в ушах отозвался в голове Розалин. Былые подозрения и напряжения вернулись с удвоенной силой, До удушения цепкими оковами сжимая все тело вампирши. – Почему она задала этот вопрос? Потому что пьяна и это чистое любопытство или она делает это по просьбе Клауса? Нет, Марианна не могла так поступить со мной. Хотя это война и здесь все средства хороши. Не теряй голову Розалин! Не теряй!
Роз всегда была спокойной, отличительная черта. Она всегда сохраняла трезвую голову и ясный ум в любых стрессовых ситуациях. Но сейчас, здесь слышать, казалось бы, уже сотни, раз заданный вопрос Марианны было странно.  В голове тут же зазвучали слова Клауса. «– Ты так напряжена, ma chere. Съезди. Отдохни. Я знаю, ты слишком предана мне, но я не могу позволить сестре так изматываться. Я все сделаю сам..» Он словно бы выделил это слово «предана». Словно в нем крылся некий подтекст. Как будто он знал то, что знала Розалин.  И сейчас этот, казалось бы, невинный вопрос Марианны поднял просто ураган отрицательных эмоций в этом, таком казалось хрупком теле девушки. Глубокий вдох, что бы успокоиться и не натворить глупостей. Может это всего лишь любопытство. За эти годы Марианна все время интересовалась этим, но родные никогда ей не рассказывали больше чем ей нужно знать. Эта юное, маленькое, хрупкое и доверчивое создание не была подготовлена к такой жестокой правде о том, что на самом деле из себя представляет их «семья».
- Марианна, милая, мы уже столько раз обсуждали этот вопрос. Клауса никто не преследует. Тем более ведьмы.. Скорее он их, но не будем об этом. Это все запутанно, сложно и тебе не стоит забивать свою чудную головку этими проблемами. Хватает того, что мы с Элайджей жизни положили на эту миссию. –голос начисто лишен всяких эмоций и это при том, что внутренне брюнетка просто сгорает от напряжения. Она не хочет обсуждать эту тему и об этом говорит все. Ее лицо, глаза, даже тело.  Ее сестренка всегда была излишне любопытной, слишком мягкая и добросердечная, она не любила Клауса. И правильно делала. Это неприязнь была с самого детства, и Розалин не понимала,  с чего это сестренке надумалось выведать как можно больше о ведьмах и проклятье.

Вам знакомо это раздражающее ощущение, которое возникает, когда из вас пытаются вытянуть информацию, а вы упорно этому сопротивляетесь? Знакомо? Тогда поздравляю, вы можете приблизительно понять, что чувствовала Розалин, пытаясь, как можно мягче и понятнее объяснить Марианне, что проблемы Клауса ее никак не касаются. Да с чего вообще они стали ее касаться? Столько столетий упорно всем показывала свою неприязнь к их общему брату и тут «я хочу все знать!». Что это подростковый максимализм? Или все же их сестренка не такой ангел, как все привыкли считать?  Так сказать, на войне все средства хороши, а их война имела уже продолжительный срок. Кто-то с кем-то соревновался, кто-то кому-то мешал. Чудная, любящая, крепкая семья – это определение им не подходило, но ее братья и сестры упорно верили в эту розовую оберточку. Боялись снять очки и посмотреть в глаза суровой реальности. Розалин же не спешила снять с них эту пелену. Да и зачем? Какая ей выгода? Никакой, только одни проблемы. 
В воздухе повисло напряжение, долетающие до балкона звуки фальшивого дамского смеха и музыки словно отскакивали от двух девушек, не способные пробить эту обстановку тяжелого молчания возникшего между ними. Марианна упорно пыталась добраться до сути проблемы Клауса, а Роз не собиралась ей этого рассказывать. Ситуация грозила перерасти в ссору. Но в этом не было бы ее вины. Вампирша была в этом убежденна. Она никогда не чувствовала себя виноватой, умея манипулировать как людьми так и вампирами, она всегда обставляла дело так, что они винили себя и ей просто было неведомо это чувство.  Ее  сестренка сама нарывалась на неприятности. 
Марианна была младшей в их семье. Милой тепличный цветочек, который все, безусловно, любили и оберегали. Все прекрасно понимали, что она взрослеет и хочет знать больше, хочет стать полноправным членом семьи и быть посвященной во все тайны, но никто не стремился разрушить этот узкий круг приближенных. Розалин любила свою сестру, по-своему, но любила. Но, не смотря на это чувство, она не могла позволить себе раскрыть, что бы то ни было ей. Лин много раз убеждалась, какой легко доверчивой может быть сестра, чего стоило Клаусу узнать о том, что они секретничают и выведать из Мэри информацию? Ничего. Он попрет моральные принципы, наплюет на родственную связь и выпытает из юной девушки все, что считает нужным.  Таким образом, отмалчиваясь от девушки, Розалин защищала свои интересы и ее жизнь.  Путь добра не бывает легким, так и этот путь был еще тернистее, чем все остальные. Марианн обиделась, Роз не сомневалась, что ее слова ранят вампиршу, но сейчас она особо не волновалась по этому поводу. Все же, сколько уже можно быть милой и нежной с ней. Всему когда-нибудь приходит конец, так и великому и благородному терпению брюнетки он тоже пришел. Последней каплей стал самый глупый вопрос, который только можно было ожидать произнесенный Марианной.
-Что за миссия?! Боже, Марианн, ты меня разочаровываешь! Скажи, что на тебя так действует это противная гадость, который ты опилась! Миссия у нашей семьи только одна, снять проклятье Клауса! Что твориться  в твоей голове? – голос вампирши просто звенел от ярости. Зелено-серые глаза метали молнии, и сдерживать порыв растерзать кого-нибудь, было все сложнее.
-Об этом шушукается каждый вампир мира, а ты делаешь вид, будто не знаешь! Сколько раз можно тебе говорить, что это не твое дело Мэри?!- вопрос был скорее риторическим, ибо Розалин не ждала на него ответа, приблизившись к девушке, так что их разделяло всего несколько сантиметров, она внимательно смотрела в  глаза сестры.
-  Ты слишком доверчива, мягка и добросердечна, что бы впутываться в такие интриги! –голос еще недавно такой милой и добрый с сестрой сейчас был до холода язвительным. Марианна явно не понимала по-хорошему, Розалин умела и по-плохому.
-Повторяюсь, перестань интересоваться этим проклятьям! Ты же знаешь, что меня лучше не злить. – продолжила она уже мягче, но все так же оставаясь холодной к сестре. – Ты расстроила меня Марианн. Очень расстроила.- С горечью в голосе продолжила брюнетка, развернувшись, пошла в зал. Проходя мимо людей расступающихся при одном только ее взгляде, Розалин вышла на улицу и вдохнула ночной воздух полной грудью.  Воздух в Лондоне совсем отличался от американского, что еще более усугубляло ее настроение. Лин совсем не переживала по поводу Мэри. Та просто не вынесет чувство собственной вины, а расстроенное лицо  и голос Роз ее просто добьют и она прибежит просить прощения и обещать, что больше не поднимет эту тему. Такова была ее сестренка. Но вот избавиться от эмоций, вызванных в ней, вроде невинными, вопросами сестры было не так-то просто. Розалин просто жаждала крови. Теплой,  которая бурлящим потокам хлынет в ее горло, принося с собой покой и удовлетворение.   Решив не устраивать кровавое месиво в столь знаменитом доме, вампирша зашагала к парку темным пятном выделяющемуся при свете луны.  Раскидистые ветви деревьев надежно скрыли ее от любого постороннего зрителя, но тут произошло то, чего Лин совсем не ожидала, грубая мужская рука обхватила ее руку чуть выше запястья и вот он уже прижата к стенке каменного забора, а к ней прижимается мужчина, шепчущий до тошноты нежные слова. Его губы просто с жадностью набрасываются на ее шею, а рука нагло поднимает полы платья. Но к чему церемониться на ловца как говориться зверь бежит.  Глаза почернели и вдоль них проступили вены, хищно оскалившись, брюнетка впилась клыками в шею мужчину.  С каждым новым глотком забирающим жизнь у этого несчастного бедолаги, оказавшегося не в то время не в том месте, Розалин чувствовала, что успокаивается. Отбросив от себя мертвое тело, которое словно мешок с картошкой плюхнулось на землю, Лин придирчиво осмотрела себя.  Расправив тонкий шелк, она услышала сдавленный писк, словно где-то неподалеку находиться умирающая лань. Подняв взгляд, вампирша наткнулась на перекошенное ужасом лицо юной девушке. Распахнутые глаза, открытый  в немом крике рот и поднятые к груди руки. Жалкое зрелище. Еще немного и девушка бы разразилась жутким криком, который непременно привлечет внимание всех гостей и тогда уже не избежать кровавого месива. Розалин представила себе заголовки сегодняшних газет «Все знаменитые и богатые люди Америки растерзаны в доме герцога Итонского». Это явно далеко от немого пакта всех вампиров скрывать свое существование. В долю секунды оказавшись возле девушки, Розалин изящным движением рук свернула столь юной и хрупкой особе ее шейку. Переступив через мертвое тело, Лин расправила юбки и пошла к дому герцога, словно ничего и не было.

Отредактировано Rosalyn (2011-10-04 18:29:12)