Слишком много боли, слишком сильные эмоции… Ну же, еще немного! Толкай себя вперед, глубокий вдох сделаешь позже. Водная гладь слабо серебрилась ромбиками света над головой; еще несколько сильных гребков руками, еще какие то считанные сантиметры! Она уже знает заранее, что макушкой так и не достанет кромки воды, что-то сильно кольнет в грудной клетке, под ребрами, и одновременно какая-то неведомая сила вновь потянет ее на дно. Рукой она еще пытает дотянуться до ярких бликов на поверхности, но ноги уже неотвратимо погружаются ниже, скрываясь в темно-синей, будто подсвеченной изнутри, толще воды. Нет, нет, нет! Ничего не меняется, вот этот острый укол, снова все также!..
С негромким вскриком Елена резко открывает глаза, полусидя у себя в кровати. Это особенное чувство, когда ощущения еще слишком реальны, а картинка сна перед глазами уже начинает таять. Еще долго скованность страхом владеет всем телом, непослушным, вздрагивающим от каждого шороха. Елена проводит рукой по щеке, стирая слезы, хмурясь и одновременно поглядывая на часы в полумраке комнаты. Минутная стрелка медленно ползет к без двадцати семь. Кошмар, не дающий высыпаться ей вот уже которую неделю снова поднимает девушку ни свет ни заря. Это состояние безысходности ситуации, когда ничего не можешь изменить, еще долго потом преследует ее на протяжении всего дня, и вечером, засыпая снова она лишь надеется на то, что на этот раз в концовке кошмара что-нибудь изменится.
Летнее время было почти на исходе;  дни сменялись неделями, и постепенно жизнь всех окружающих приобрела прежнее русло, только для Елены все эти дни и часы превратились в одно простое слово- ожидание. Она не переставала вздрагивать теперь от каждого позднего звонка мобильного, и походы в особняк Сальваторе превратились для нее просто в какой –то ритуал. Который она даже не мыслила нарушить, ведь если она не будет этого делать… что тогда ей вообще остается? Люди теперь перестали у нее поминутно спрашивать «как ты», видимо, уяснив уже что кроме дежурного «нормально» больше не получат ничего. Наивные…если б они только знали, чего на самом деле ей стоят эти отговорки и вежливые улыбки.
Стефана больше не было. Эта почти физически болезненная мысль лишала Елену всякого покоя. Разъедала все внутри, похлеще самой сильной кислоты, оставляя от прежней радости и воспоминаний лишь бесцветное пепелище. Возможно ей стало бы легче, знай она что с ним просто все в порядке, он жив и здоров. Но у Елены не было даже этого. Никто ничего не слышал о нем с того самого момента, как спасли Дэймона.
Девушке вообще порой начинало казаться, что самое отвратительное и тяжелое чувство, посланное живым на этом свете- как раз ожидание. Состояние это невероятно изматывало, заставляло тратить последние силы на переживания, на страх; когда кажется что все уже безнадежно, темно, беспросветно и бесполезно. Когда хотелось просто опустить руки, спрятаться у себя в комнате, не видеть никого и не разговаривать, не отвечать на бессмысленные вопросы.
Из дневника Елены Гилберт:
«Наши с Дэймоном поиски зашли в полный тупик. Это ровным счетом не приводит ни к чему! Я не знаю сколько еще смогу продержаться, но у меня просто нет выбора. Не могу же я в самом деле все просто бросить и отступить. Нет, такого не случится. Невыносимо каждый день просыпаться с мыслью о нем и засыпать с этим же, не зная, даже жив ли он сейчас. О небо, я так устала! Иногда просто нет сил ни на что… Но меня толкает вперед только одно- он никогда бы не отступился от меня в такой ситуации. И я тоже не сделаю этого. Ради него. Ради нашей любви.»

… Дэймона не было уже около часа; вампир зачем-то сорвался к Аларику, позвонившему и заявившему о каких- то делах, связанными с советом основателей. Разумеется, вездесущему Сальваторе нужно было быть в курсе событий. Елена уже собиралась выдвигаться домой, потому что уставшая после помощи Кэролайн и миссис Локвуд, почти дремала на диване, так уютно принявшем ее. «Недосыпание все-таки до добра не доведет…дурацкий сон, когда же ты оставишь меня в покое…Подождите…» Девушка вдруг резко села на диване и прислушалась. «Дэймон вернулся? Врятли…» Едва различимые шаги в прихожей продолжали нарушать абсолютную тишину. В этой вопросительно повисшей паузе стал слышен даже тяжелый ход старинных часов на тумбе. «В их доме конечно тоже может быть не безопасно… Но чужие сюда явно не войдут. Это могут быть только…»
Елена замерла в дверном проеме. В двух шагах от нее стоял он. Сердце ухнуло куда-то вниз, пропустило два такта и вновь забилось как сумасшедшее.
-Стефан?..
Елена бросила взгляд за его спину. Больше никаких гостей, видимо, не предвиделось. Мигом преодолев расстоянием меж ними, девушка бросилась к парню, нежно обнимая.
-Боже, это правда ты…Как же я скучала. - полушепотом только и смогла выдохнуть Елена.
Она едва удерживалась от слез, крепче прижимая к себе вампира, боясь отпустить даже на секунду. «Только не исчезай, не исчезай, пожалуйста!..»- как заведенная твердила про себя Гилберт. Девушка легко коснулась губами его щеки, все еще с наслаждением вдыхая такой знакомый, терпкий запах одеколона любимого. Прижавшись щекой к его груди, Елена прикрыла на миг глаза, пытаясь поверить в свое счастье. Внутри в этот момент будто что-то щелкнуло, включая тысячи софитов, от которых на душе становилось с каждым мигом все теплее и радостней. Чуть отпрянув, Елена всмотрелась в лицо вампира, в его глаза, вновь смотревшие на нее с прежней нежностью. Лишь в последний момент, уже опуская взгляд ей почудилось вдруг там еще –что то, совсем не свойственное Сальваторе в такие минуты. Зародыш сомнения шевельнулся в груди, но Елена спешно постаралась растоптать его. Ей хотелось столько всего сказать ему, но вместо этого просто стояла в его объятьях, не в силах нарушить тишину этого момента. Ее нарушил сам Стефан, и когда он заговорил, голос вампира сочился холодом и отчужденностью, который буквально ошарашил девушку. 
- Елена, я пришёл сюда ненадолго. Мне надо поговорить с Деймоном.
Девушка опустила руки, медленно отступив на шаг и пораженно продолжая молчать. «Это все, что он может мне сказать?..» После стольких дней разлуки он даже не попытался ее обнять, и в глазах его Елена больше не видела ответа на свои чувства. «Что с ним происходит…» Во взгляде его Гилберт все настойчивее мерещилось равнодушие, которое уже начало пугать.
-Дэймона нет. Не знаю когда вернется, он уехал к Рику час назад. Стефан… у тебя все в… порядке? И ты ничего не хочешь сказать мне?..
Боясь снова услышать в ответ этот бесстрастный голос, так сильно задевший ее, девушка неуверенно и хмуро воззрилась на вампира, ожидая хоть каких-то ответов.

Короткий и яркий, почти что момент абсолютного счастья, когда ты видишь наконец, что с самым дорогим тебе человеком на этом свете все в порядке, что он жив. И более того, загадочный дядька по имени Случай щедро дарит возможность обнять его, быть рядом, близко, заглянуть в эти бархатно-зеленые глаза, можно ли с чем-то сравнить подобное? Врятли. Елена столько дней просила небеса лишь дать ей знать, что Стефан жив; и вот оно, но есть одно но. Никто не может быть долго и много абсолютно счастлив. Иногда это лишь короткая минута, которую как бы ни хотелось, но растянуть в нечто большее невозможно.
Елена почти со страхом наблюдала за лицом вампира, которое с каждым ее словом и жестом менялось, принимая все более упрямое, твердое и решительное выражение. «Неужели это все только из –за наших поисков?!» - словно громом поразившая ее мысль. До самого последнего момента она в своих рассуждениях отмахивалась от этой догадки, но иных причин такой его раздражительности и недовольства девушка просто не видела. В такие моменты Гилберт, и без того люто ненавидевшая Клауса, начинала желать ему смерти с еще большей силой. «Не верю, что Стефан действительно этого хочет!.. Не-ве-рю!..» У Елены было достаточно времени для размышлений, самокопания и мысленных монологов, в которых она все чаще стала возвращаться к одной простой истине. Древний прекрасно видел, что светлая, человеческая сторона Стефана возможно, не умрет никогда. В этом практически не было сомнений, особенно если элементарно вспомнить возраст вампира. Понимала Елена и то, что Клаус обязательно попытается уничтожить в Сальваторе все хорошее. Возможно даже потому, что когда-то он тоже самое сделал с собой. Крутилось однако и другое предположение, что древнего просто неимоверно бесит тот факт, что в ком-то есть что-то, что он не способен контролировать. То, до чего он не может притронуться, изменить это каким-то образом. И Елена знала, а точнее твердо верила в то, что эта самая частица человечности в Стефане никогда не сможет быть покорена или уничтожена Клаусом. Однажды, когда –то в далеких тысяча восемьсот шестидесятых он уже был на грани, но не ей, Елене, а другой удалось дотянуться в нем до стороны, скрытой от остальных; мыслимыми и немыслимыми способами повлиять на нее, чтобы вернуть вампира к той, прежней жизни которую он оставил. Но Лекси мертва, и после всего пережитого эта светлая сторона была обращена к ней. Она бы не смогла объяснить, Елена лишь чувствовала, что все еще владеет какой-то частью его души, что он не мог за такой короткий период полностью вычеркнуть ее из своей жизни и запереться. Но так ли она будет уверена в этом всегда?..
- Я хотел сказать, что больше не вернусь, Елена. И хочу, чтобы вы с Деймоном перестали меня искать, все ваши попытки вернуть меня ни к чему не приведут. Обратного пути нет. Теперь я по другую сторону, и вы должны меня отпустить...Ты должна...
… Ее будто ледяной водой окатили. Отступив еще на шаг назад, словно ее и вправду оттолкнули при этом, Елена подняла полный недоумения взгляд на вампира. «Он шутит? Просто скажите, что он это не серьезно!..» В голове воцарился настоящий хаос из мыслей и противоречий, от которых хотелось закричать в голос, переплетавшийся одновременно с чувством какой-то колкой обиды, нанесенной девушке словами вампира.
- Стефан…- после долгого молчания наконец произнесла Елена.- Я…понимаю, почему ты можешь так говорить. Но ведь это не так! Ты знаешь, что мы не оставим этих попыток, мы не можем! И просто не должны!.. Послушай,
-через силу проговорила она. Тяжелого стоило ей посмотреть ему прямо в глаза при этом, но то, что она там увидела повергло в еще большее отчаянье. Сальваторе мог обмануть кого угодно своей жестокой интонацией и резкими словами, но не ее. В глазах вампира отражалось одновременно столько разных чувств, где одно уступало другому, но лишь на время, ожесточенная борьба или просто состояние боли и безысходности- ему было наверное намного тяжелее сейчас даже, чем самой Елене.
Еще минута в тягостном молчании. Она все никак не могла взять себя в руки и все-таки закончить мысль. Бессмысленный взгляд уперся куда-то в стену; неосознанно нервно теребя кольцо на пальце, Елена наконец тяжело выдохнула, заговорив снова.
- Это не правильно, Стефан. Этого не будет. Если ты думаешь, что кто то из нас меньше хочет вернуть тебя, то ты глубоко ошибаешься. Ты спас Дэймону жизнь, а такое поверь, не забывается. Посмотри назад- мы преодолели столько всего невозможного! Ты, это ты заставил меня верить, что все всегда можно изменить. Что есть иной выход, каким бы порой трудным он не был. Где же все это? Нет, я не могу сделать этого…
Голос предательски дрогнул. Досадно прикусив губу, девушка отвернулась на миг, сделав пару шагов назад –вперед, пытаясь успокоиться. Потом снова повернулась к вампиру, уверенно взглянув в лицо любимого. Не в силах уже говорить что-то, она просто ободрительно коснулась его плеча, боясь теперь даже приближаться ближе. Не стоит раздражать его еще сильнее, особенно в таком разговоре, хотя раньше Елене казалось вовсе, что просто быть с любимым- это так естественно! Но теперь все по другому. И они уже другие.

Отредактировано Elena Gilbert (2011-10-21 20:39:16)

Мы погибнем в своем бреду.
Разум этот пожар не потушит.
Мы затеяли эту Войну.
Мы в ней сами спалили души. ©
«Да, Стефан, да, давай. Если ты хотел сделать мне больно, то у тебя это отлично получается. Продолжай в том же духе...»  До боли стискивая руки в кулаки, Гилберт нервно мерила шагами просторную гостиную, и все никак не находила себе места. Слова вампира и вправду добили последнюю кроху радости в ее сознании. Словно отравленный дротик, каждое его жестко брошенное ей слово вонзалось в мысли, растравляя еще больше отгоняемое все это время ощущение брошенности.
- Вы должны! И вы оставите эти попытки. Потому что они ни к чему хорошему не приведут.
«Видимо, он и правда не понимает, что это просто выше моих сил…»- горько усмехнувшись, размышляла девушка. Елена неоднократно пыталась представить себе это, желая предугадать последствия. Сейчас главным мотиватором их упорных поисков были чувства старшего Сальваторе, это ощущение бесконечной благодарности за то, что сделал для него Стефан. И ее, маниакальное желание вернуть любимого, во что бы то ни стало. Хотя можно ли назвать это маниакальным, когда кроме Стефана у нее практически больше никого не осталось из родных? Разве такое уж это осуждаемое желание, вернуть любимого человека и быть просто с ним рядом, когда все остальное уже безвозвратно рухнуло? Ее жизнь летит в тартарары, а они лишь твердят о том, что это опасно для ее жизни! «Мне уже почти что нечего бояться…» - опустив усталый взгляд на кольцо Джона, что теребила сейчас на пальце, размышляла Елена.
- Как ты не понимаешь, Елена?? Обратного пути нет! Я уже не вернусь, а ты должна прекратить все попытки спасти меня!
«Да да…это я уже поняла…» Елена скрестила на груди руки, пытаясь не терять самообладания и выглядеть спокойной, на сколько это возможно. Была у нее такая нехорошая привычка, когда на нее кричат, становится упрямее любого спорщика. Внутри будто все деревенело при этом, и она будто наяву видела, как отскакивают от ее брони упрямства слова вампира. Правда, все это длилось лишь до тех пор, пока Стефан не заговорил про гибридов. О них они с Дэймоном пока еще ничего не знали, ведь свой план Клаус до этого момента скрывал очень тщательно. Елена только собралась наконец вслушаться внимательнее в его раздраженные вопли, но тут он вдруг с силой схватил ее за руку.
Он прекрасно понимал, как невыносимо больно ей будет слышать эти слова, но как хватает у него смелости еще и причинить ей при этом боль физическую?!
Елена резко вырвала руку из хватки вампира, на запястье которой все еще оставались белесые отпечатки его пальцев.
-Стефан, я не умалишенная! Не нужно делать мне больно, только чтоб донести полнее смысл своих слов!!!
Девушка сама не заметила, как перешла на яростный крик. Полный гнева взгляд с ног до головы окинул Сальваторе. «Как он мог?! Как он только может?!..» - крутилась в голове одна единственная мысль. Если он надеется, что Елена из- за этого возненавидит его, то Стефана ждет жестокое разочарование. Чувства ее не убьет один лишь какой-то нелепый поступок, она просто будет помнить, что при их расставании он окончательно, казалось, потерял голову, терзая не только душу своими словами.
-Ты не понимаешь чего просишь! – еще раз гневно выкрикнула она со слезами на глазах, резко отворачиваясь. Обида удавкой захлестнула ее, перехватила дыхание, будто взорвала при этом что-то живое внутри, что никак нельзя было трогать. Стремительной волной все сознание будто накрыло отчаяньем и раздражением, не только на вампира, но и на себя, за то, что она никак не могла донести до него простые истины. По щекам помимо ее воли, покатились бесполезные слезы, которые она тут же поспешно стерла ладонью.
-…Ты понимаешь, что я имею в виду? Пока Клаус не догадывается, в чём дело, но со временем он обязательно узнает, почему все его гибриды умирают. И тогда он придёт к тебе, и ты будешь мертва.
«Так вот оно что…» Девушка пораженно застыла на месте. А ведь они и подозревать не могли  подобное… «Ах да…конечно же. И снова все дело только в моей «живости»… Могла бы уж и догадаться, Елена. » 
- Ты не сможешь бесконечно водить его по кругу, Стефан. Сколько в таком случае у меня времени? Ты сам только что сказал, что я все равно умру. Какой во всем этом толк? Клаус раскусит тебя рано или поздно. И он придет сюда, за мной. И снова будут гибнуть люди, не только уже мои близкие. Об этом он уже позаботился…- Елена мрачно усмехнулась. – Ты считаешь, что даришь мне жизнь, или точнее еще немного, хоть какую то ее часть… Но ты представляешь при этом, что это будет за жизнь? Жизнь в ожидании того, что в любую минуту за тобой может придти древний, уже и без того уничтоживший всю мою семью, которая погибла так нелепо и бесполезно?! Жизнь в постоянном страхе за Джереми, и за то, что Бонни постоянно будет подвержена опасности из-за своего дара? Прости конечно, но это не выход. И поправь, если я хоть в чем-то здесь не права.
Все это она выпалила почти на одном дыхании, уже даже не пытаясь смотреть в его глаза, потому что так становилось еще больнее. То, с чем он встретил ее, больше все равно там не появится. А видеть в них одну лишь злобу на нее было никак не легче.