Заявленный пост ученика:

Вам знакомо это мерзкое чувство, когда рука или нога затекает, немеет и теряет всяческую чувствительность, а потом медленно все восстанавливается? Представьте, что это происходит со всем телом, а восстановление проходит еще тяжелее, потому что не хватает определенной помощи. Для Ребекки ею служила кровь, которая так важна и необходима для поддержания жизненной энергии, а именно сейчас - для восстановления утраченных сил. В прошлый раз Ник поместил сестру в гроб почти на добрую сотню лет с кинжалом в груди, пробуджаться после такого длительного "сна" было сущей мукой. Лежать с полным осознанием того, что происходит, чувствовать каждую клеточку тела и ее "оживление", и эта неутолимая жажда... Тело еще не способно на какие-либо действия, но потребности уже дают о себе знать: иссохшийся организм требует жизни и энергии. Чужой жизни, чужой крови. Быть бессмертным не так то просто на первый взгляд, ведь фактически, чтобы стать бессмертным – нужно умереть. А чтобы поддерживать и дальше в себе жизнь, нужно забирать чужие. Собственно, суть проклятья в том и состоит, что вечность не дается просто так.
В этот раз древней понадобилось пару часов, после чего она проснулась в подвале, как потом выяснилось, особняка Сальваторе. Предусмотрительно было оставлено пара пакетов с донорской кровью, что для начала было достаточно. Но лишь для начала. Ник бы позаботился об этом получше. Эта мысль вкупе со вкусом пресной и не свежей крови больно ударила по сознанию, мгновенно возвращая древнюю в события, запомнившиеся одними из последних. Правда о Нике, о том, что он убил их мать, что он обманывал сестру на протяжении ни одного столетия. Горечь и злость наполняли девушку точно так же, как и кровь. Вновь хотелось крушить и ломать все, что под руку попадется. Это ни к чему. Попыталась успокоить себя Бекка. Сначала Елена. Потом все остальное.
Удар в спину – признак предательства и трусости. Поступок девушки казался именно таковым, и Бекка никак иначе его и не восприняла. Не важно, чем именно руководствовалась в тот момент Гилберт, но для неожиданно разоткровенничавшейся древней это послужило ничем иным, как руководством к собственной мести. Если уж брату она ничего не делала, потому что верила ему, то глупой девчонке придется обязательно за это отплатить сполна.  Месть была сладка, и вампирша считала так же.
Опустошив ничтожные пакетики с кровью, древняя поднялась наверх, где некогда были ее вещи, чтобы переодеться. Платье было безнадежно испорчено, и место его теперь лишь в мусорном ведре, что даже расстраивало в какой то степени. Не составит труда приобрести новое. Подумала Бекка, одеваясь в, одни из дизайнерских, джинсы. Холодный разум опирался на практичность, поэтому она быстро выбрала удобную кофточку и коротенькую кожанную курточку – новое платье портить было ни к чему. Прихватив пару туфель и еще парочку пакетиков с кровью, вампирша спустилась вниз, где обнаружила чей-то телефон. Явно кто-то из Сальваторе оставил. Просмотрев исходящие вызовы, Бекка сделала вывод, что телефон Стефана. Ай-яй-яй, как же так? Нельзя просто так оставлять телефон дома. Мало ли кто позвонит. Или кому позвонят с твоего телефона. Древней мгновенно пришла идея, как именно расквитаться с Еленой и, набрав ей sms с требованием срочной встречи на месте старого поселения якобы для крайне важного разговора, она вышла из дома, бесцеремонно села в чей-то автомобиль у особняка и направилась к месту встречи.
На пути к возникшей цели Ребекка совершенно не думала о Клаусе, о его стремлении оставлять Елену как можно дольше в целости и сохранности, вообще о чем-либо ином, если не о том, как клинок вошел прямо в спину древней в тот момент, когда она была такой... Искренней. Открытой. Уязвимой. Никогда. Больше ни один жалкий представитель рода человеческого не заслужит моего доверия. Мысли текли сами собой, и вампирша совершенно не отдавала себе отсчета в своем стремлении. А она ведь даже и не подозревала, что Гилберт как вознила в нее клинок, так его и вытащила. Бог знает с какой целью, но так оно и было. Да, даже если бы и знала, все равно ничего бы не изменилось. За свои поступки надо платить.