Самый важный возраст в первое двадцатилетие жизни – это семнадцать. Так сказал ей один из наставников их группы, когда обучение подошло к концу, и настало время приступить к работе, к которой их готовили тринадцать лет. Сказать, что его слова были восприняты девушкой всерьёз, это значит соврать. Но сегодня она поняла, что наставник вполне мог оказаться прав. Или же это просто счастливая случайность. Как специальный агент компании, она уже выполняла несколько миссий, не очень важных, но оттого не менее значимых для неё. Уже после месяца работы на компанию эти мелкие дела ей жутко наскучили: выведать  информацию у того, пошпионить там, спереть что-нибудь оттуда… Это стало рутиной, и, как любая добропорядочная рутина, это со временем надоело. Но уже довольно скоро ей представиться возможность доказать всем, что она – лучшая из своей группы.
Сегодня выдался выходной, а это значит, что свободное время можно провести так, как хочется. Она точно знала, что её «одногруппницы» отправились в технический отдел, поглазеть на парней, что там работают, пообщаться, так сказать. В общем, будут строить глазки, и глупо хихикать. Боже, какая нелепость… С горем пополам отбрехавшись от сомнительного развлечения, Мишель заперлась в своей комнате, и слушала музыку, специально сделав звук в наушниках погромче, чтобы стук в дверь нельзя было услышать. Сама дверь была предварительно заперта на все замки (в количестве пяти штук).
Развалившись на кровати в окружении подушек, девушка блаженно прикрыла глаза. Эта неделя далась ей тяжело – каждый день обязательно нужно было выполнить какую-нибудь хрень, почему-то называемую заданием. Самым хлопотным, пожалуй, оказалось спереть документы из комнаты одного политика, который втайне заведовал лабораторией, изучающей мистических существ. Нельзя сказать, что руководство компании было против этого – мистические существа их не интересовали ровно до тех пор, пока они не раскрывают своё инкогнито перед широкой общественностью. Но всё же они продумали существовавший риск – если эксперименты будут продолжаться, а вампиры, оборотни, ведьмы, и другие будут пропадать, то эти самые мифические создания могут взбунтоваться, и тогда с ситуацией разобраться будет в разы сложнее.
Очень трудно было попасть в его комнату в отеле. Разведка уже донесла, что документы там, их осталось только аккуратненько забрать. Но пробраться в эту комнату поначалу казалось абсолютно невозможным: вокруг его номера постоянно дежурила охрана, и вырубить целых четырёх внушительного вида охранников для хрупкой девушки оказалось затруднительным. Да и шумиха была совсем не на руку – руководство сказало, что сделать надо всё по-тихому. В общем, пришлось действовать по старому, доброму, наверное, целыми веками проверенному методу.
Вырядиться, пусть и достаточно элегантно, но, все же, чересчур откровенно, ей помогали всей группой, да ещё и кто-то из технического отдела пришёл – кто поржать, кто оценить. Как бы невзначай познакомиться с ним в ресторане отеля – это было намного легче, чем впихивать себя в узкое платье. Ну а дальше попасть в его номер оставалось лишь делом техники… К десяти вечера политик был вырублен точным и выверенным ударом, документы спёрты, а проскользнуть мимо охраны, отвлечённо мечтающей о чём-то, не стоило ничего. Но! Вся эта суматоха вытрепала ей все нервы. Она не любила публичные места и выходы в свет, хотя их и обучали этикету, психологии, и даже научили правильно держать лицо. И поэтому сейчас, в свой законный выходной, она собиралась отдыхать, и помешать ей не мог никто. Кроме мастера. Что он, собственно, и сделал.
О том, что в дверь стучат, девушка догадалась по чистой случайности. Всё так же случайно взглянув на дверь, она заметила нечто странное: вроде, никто не стучится, зато дверь из прочного дерева сотрясается так, словно её собираются, как минимум, выбить. Как максимум – выбить вместе с ней кусок стены. Только выключив плеер, девушка в полной мере осознала закон подлости. Дверь действительно выбивали. А ещё с другой стороны двери доносились не самые цензурные слова, обещающие ей, милой и доброй девочке, все кары небесные, если эта «грёбанная деревянная заслонка» не откроется сию же секунду. Очень хотелось сообщить, что ещё чуть-чуть – и открывать будет уже нечего. Однако она безошибочно узнала голос, извергающий беспрерывный поток нецензурных слов. Секретарь заместителя Мастера. А значит, задание. Причём задание важное, если его притащил именно секретарь, а не помощник секретаря – обычно задания по назначению таскал кто-нибудь из мелких сотрудников.
Понимание, что выходной накрылся медным тазом, снизило настроение до отметки «ниже уровня моря».
- Сейчас открою! – недовольно крикнула Мишель, поднимаясь с кровати и подходя к двери. Жестокая (и абсолютно неравная) борьба с дверью прекратилась, что не могло не радовать – ещё немного, и пришлось бы менять как минимум три замка из пяти, а делать этого очень не хотелось – если дверь была закрыта не на все засовы, девушка чувствовала себя не в своей тарелке. – Чего? – грубо поинтересовалась Мишель, резко распахивая многострадальную дверь. Безусловно, возможность получить важное задание была очень и очень заманчива, тем более, когда остальные девушки из их выпуска будут страдать такой фигнёй, как мелкие поручения, ещё пару месяцев точно… Но, по сравнению с желанием доказать Мастеру свою важность и исключительность, желание провести свой выходной в тишине и покое выигрывало на много раз.
- Держи, - недовольная физиомордия секретаря была отличной иллюстрацией к похеренным выходным. Недовольно бурча сквозь зубы ругательства, он протянул девушке большой коричневый конверт, и, дождавшись пока она его возьмёт, ушёл, продолжая нецензурно ворчать.
Дерьмовый день, - констатировала про себя девушка, падая на кровать и вскрывая конверт. Фальшивые документы, билеты на имя, указанное в фальшивых документах, и, соответственно, само задание. – Жуткая фотка, - хмыкнула девушка, посмотрев на фото в паспорте. Впрочем, это было не удивительно. Начальник отдела кадров, который лично занимался всеми фальшивками для особо важных сотрудников, всегда выбирал особо страшные фотки для их документов – чтобы жизнь мёдом не казалась, наверное. Откинув документы в сторону, Мишель начала внимательно вчитываться в задание. Уже через пять минут глаза от удивления полезли на лоб. Стокгольм? Ладно. Ничего. У неё уже были задания за рубежом. Информация про станции метро стала шоком, но, собственно, не особо удивила – было бы странно, если бы только Мастер додумался проводить эксперименты над людьми, однако то, что только его эксперименты имеют право называться разумными существами, доказано временем. Остальные же за годы пришли в упадок. Но больше всего удивила информация про напарника. Какого?!. За всё то время, что она работала в организации, она всегда работала одна. Она никогда не ходила на задании даже с кем-то из своей группы. А тут, незнакомый… парень? Девушка?.. Ни грамма информации. M-21, и номер телефона. Двадцать лет. И это всё – даже имени нет. Работать придётся в маске, в длинном плаще, узнать они друг друга не должны, и выдавать свою личность другому было запрещено. Именно поэтому на особо важные задания ходили группами! Или люди из одной группы, чтобы не приходилось скрываться от напарника; и то небольшое доверие, которое устанавливалось между экспериментами из одной группы, даже если это доверие было мизерным – оно могло существенно помочь при случае, если придется ввязаться в бой. Если напарники были из одной группы, то они могли быть уверенными в том, что если придётся, то они прикроют друг другу спину. А к чужому человеку и спиной боишься повернуться, а на помощь тем более не надеешься.
Завтра. Всё это будет завтра. А сегодня у неё выходной. Девушка скинула все документы на пол, и вернула наушники в уши, искренне надеясь, что сегодня её оставят в покое, и так «изысканно» стучаться к ней никто больше не будет.

        ***

Дорога до Стокгольма прошла без эксцессов. Да и какие проблемы могли возникнуть? Годами отработанная схема, к документам придраться не мог никто, а с напарником они должны были встретиться только на станции метро, в полночь.
Она была одета во всё чёрное. Чёрный плащ, мать её… На лице – чёрная маска, прикрытая чёрным шарфом, капюшон надвинут практически до бровей. Было холодно, и никого такой наряд не удивлял. Когда-то ей сказали, что точность – вежливость королей. Ей всегда нравилась эта фраза, поэтому на нужной станции она была ровно за две минуты до полуночи. Людей практически не было, и только один юноша, стоял к ней спиной, и набирал чей-то номер. Парень был довольно высоким, выше её примерно сантиметров на двадцать как минимум, хотя возможно, что и больше. Стоя за ним, она не стала обозначать своего присутствия. А зачем?.. Но тут у неё в кармане зазвонил телефон. Стандартная мелодия нокиа – ей никогда не нравилось ставить в качестве мелодии звонка свою любимую песню, потому что песня, слышимая несколько раз на дню, начинает надоедать.
- Я слушаю, - сообщила девушка в телефон. Почему-то она была уверена, что этот человек  и есть её напарник.