Ричард проснулся от далёкого пока гула самолётных винтов. Звук проник в сознание, причудливым образом смешавшись с остатками сна, где винты остервенело лупили по воздуху, двигатели истребителей кашляли и фыркали, исторгая чёрный дым, а лица пилотов под прозрачными колпаками беззвучно кривились от запаха бензина, масла и выхлопа.
Ричард открыл глаза и, сопя, сел на койке. Протерев глаза, он уставился в иллюминатор – единственное отверстие в этой стальной бочке, именуемой «каютой для личного состава». За стеклом занимался рассвет. Пока неуверенный, отбрасывающий оранжевые отсветы на землю, воду и серые стальные корпуса военных кораблей, громоздящихся в гавани. По воде прыгали багровые искорки, напоминая пятна только что пролитой крови, а неуклюжие чудовища из серых превратились в позолоченные. Ричард бухнулся обратно на койку, когда солнечный луч проник прямиком в его каюту и хорошо так дал в глаз. Если бы этот луч был кулаком на пружинке – остался бы фингал.
Самолёты приближались. Из-за резонанса Месснер пока не мог точно определить направление, хотя это волновало его меньше всего. Какого, спрашивается, чёрта затеяли учебные полёты с утра пораньше, да ещё в воскресенье?! Что он вообще тут делает?
Поднявшись с койки, вампир подошёл к зеркалу, сполоснул лицо холодной водой и долго рассматривал своё отражение, пытаясь постичь смысл своего существования на этом корабле. А разве не этого он хотел? Разве не хотел он уйти подальше, сбежать от войны? Хотел. Сбежал. Выбравшись из охваченной огнём Европы, Ричард попал туда, где война была только на страницах газет, – в Америку. Но и здесь его достали щупальца военных действий. Всеобщая мобилизация, призыв… пришлось вступить в доблестные ряды американской армии, иначе его бы начали преследовать. Но, с другой стороны, Америка в войну не вступила, поэтому, находясь на одном из судов, что стояли в гавани Пёрл-Харбор, Ричард только и делал, что ничего не делал. Как и все остальные офицеры. Они просто томились тут в ожидании непонятно чего. Ладно, хоть местечко живописное, Гавайи! Можно гулять.
Одевшись, Месснер вышел в коридор. Завтракать не стал, только чаю попил, а кровь… вчера поймал двух местных, налопался с лихвой, на три дня точно хватит.
В кают-компании собирались офицеры. Кто-то проснулся сам, а кого-то, как Месснера, разбудил шум винтов – те уже слышались более отчётливо, улавливаемые и человеческим ухом. Ричард потянулся и бухнулся за стол, где уже сидели трое, собираясь сыграть в карты. Помещение было заполнено сигаретным дымом, запахом еды и чая, чьего-то мерзкого одеколона. Словом, обычное утро воскресенья. В будний день уже заставили бы чинить самолётный двигатель или драить палубу, но у солдат тоже есть выходные.
Ричард поздоровался с ребятами и взял в руки свои карты, попытавшись собраться с мыслями.
В уши врезался чей-то удивлённый голос, сказавший что-то про приближающиеся истребители, почему-то летящие довольно низко над водой. И они что-то сбросили в воду…
Снаружи страшно грохнуло. Лишь мгновение вампир остановившимися глазами видел, как стекло иллюминатора вылетело вместе с крепёжным кольцом и уплотнением, как стена прогнулась, вспучившись, будто в сырую глину вдавил кулак неведомый великан. Стол для игр подбросило раскололо надвое, в воздух взметнулись карты и фишки. Людей раскидало в разные стороны. Ричарда вышвырнуло через открытую дверь в коридор – вместе со стулом, на котором он по-прежнему сидел, и с картами, которые по-прежнему сжимал в руке. Об стену ударило так, словно она была полом, а он упал с высоты. Стул разлетелся на мелкие обломки. Вампир рухнул на пол вместе с ними, в глазах поплыло и потемнело. Когда через несколько секунд сознание очистилось, Месснер увидел перед собой две игральные «кости», на которых сиротливо смотрели вверх двенадцать маленьких белых точек, по шесть на каждом кубике. Но самое неприятное: «кости» по-прежнему лежали между скрюченными пальцами оторванной человеческой кисти.
«Доигрался, – отстранённо подумал Ричард. – Ишь, две «шестёрки» выпало!..».
Он начал подниматься, но в этот момент снова грохнуло – ещё страшнее, чем прежде. Вампира тряхнуло горошиной в стручке и бросило вдоль коридора. Упав, он услышал хруст своих же костей.
Не став разбираться, что и как он сломал, Ричард поднялся и заплетающимся шагом бросился к первой попавшейся двери. К счастью, она вела на палубу. Или к сожалению?..
Снаружи творился ад. Небо раскалывалось от свиста бомб, снарядов, рокота двигателей, воя винтов, взрывов. Кругом грохотало и скрежетало, кричало и сипело, стреляло и взрывалось. На глазах у Ричарда свалившаяся сверху бомба попала точно в погреб со снарядами в соседнем эсминце. Тот медленно, невообразимо медленно подбросило в воздух. Средняя часть огромного корабля выгнулась горбом, словно в агонии, днище оторвалось от воды… а потом листы брони разодрало как жесть. Эсминец изверг из себя клубы огня и дыма. Страшный грохот разорвал сам воздух, ударная волна смела людей с палубы как сухие листья. Ричард ощутил непривычное чувство полёта, небо и вода несколько раз поменялись местами, в лицо ударило горячей волной. Удар, боль, темнота, тишина, холод… а потом вампир вынырнул на поверхность воды, отплёвываясь и пытаясь понять, что произошло. Ударная волна от взорвавшегося эсминца качнула стоящий рядом авианосец, сбив с него всё, что не было приварено или прочно прикручено. В том числе и людей: рядом с Месснером в океанской воде барахтались десятки, крича от боли и ужаса, а кто просто от потрясения.
Адская какофония не прекращалась. Бомбы свистели, снаряды рвались, пули гулко стучали по водной поверхности, цепляя и разрывая на куски выживших. Попеременно ныряя, натыкаясь на обломки на трупы, получив несколько пуль, наглотавшись солёной воды с мазутом и маслом, Месснер кое-как поплыл в сторону берега. Он никак не мог отойти от шока, понять, как такое могло случиться: только что играли в карты, а теперь вокруг сплошное безумие, заполненное огнём, кровью и дымом…
Он не помнил, как выбрался на берег, кто его подобрал, и подбирал ли кто…
Очнулся Месснер в госпитале. Это была земля. А точнее – койка под ним. Взрывы теперь звучали в отдалении, в самой гавани, а тут пока было тихо… не считая стонов раненых – тем немногочисленных счастливчиков, которым, как и ему, повезло выбраться из начавшейся бойни живыми. А вампир всё никак не мог понять, что случилось.
- Что происходит? Что…
Ричард попытался вскочить, но закашлялся и рухнул обратно на койку. Что-то было сломано, что-то прострелено, но в целом, он чувствовал, дела уже пошли на поправку. Просто он слишком потрясён.
- Японцы… – прохрипело рядом. – Японская авиация… я успел разглядеть отличительные знаки… эти сволочи… нас врасплох…
Ричард постарался расслабиться, чтобы раны зажили быстрее. Расслабиться мешали взрывы. Кажется, они становились всё ближе… или ему это только казалось? Японцы? Откуда? Как? О чёрт…
«Надо валить отсюда, – понял Месснер. – Пока башку не оторвало!».
Конечно, это дезертирство, но… он ведь потому и здесь, что пытался оказаться от войны подальше. А она снова его настигла. Месснеру было плевать на воинский устав, воинскую честь… он искал не это, а спокойной жизни. Людские проблемы его не волновали, в армии он лишь потому, что так было необходимо… но теперь нужно уходить. Сразу, как только тело начнёт нормально его слушаться. Взять самолёт… лучше гражданский… или нет, придётся военный украсть, ведь наверняка надо будет отстреливаться… вашу мать!..
Месснер снова попытался подняться, ошарашенный сложностью задачи, которую поставил перед собой. Но он не собирался оставаться тут и погибать просто так. Эта война – не его дело. Он выше этого.
Навалившаяся острая боль и чья-то рука, мягко, но настойчиво уложившая его обратно, показали, насколько Месснер выше. Нет, пока это всё было выше него самого.
Вампир взглянул на обладателя руки. Точнее, обладательницу. Конечно, медсестра. Судя по лицу – потрясена не меньше него самого, но мужественно справляется со своими обязанностями, леча и успокаивая раненых. Месснеру даже стало немного стыдно: хрупкая девушка держится, а он – сбежать… Не по-мужски, конечно, но он не давал подписки умирать за американский флаг. А, чёрт, а присяга, когда принимал гражданство? Зараза! Совсем неудобно получается.
Что ж, ладно, – мрачно подумал вампир. – Раз такие дела – постреляем по узкоглазым. Но оставаться тут я всё равно не намерен. К чёрту всё! Я поставил себя выше этого – так и будет! Не хочу занимать ничьих сторон…
Приняв решение, Ричард снова посмотрел на медсестру. Сознание не пришло в себя окончательно, поэтому он не мог сказать точно, та же самая это девушка или уже другая…

В госпитале, в госпитале…
Слова медсестры эхом отозвались в голове. Тут же, не менее чётким эхом, там отозвался и новый взрыв, сотрясший всё здание госпиталя. И чей-то крик, словно умерший, которого разорвало на части упавшей бомбой, вдруг вспомнил, что надо покричать для приличия.
«Кажется, у меня начинаются глюки, – понял Рик, когда перед его глазами отчётливо встала картина: оторванная голова неестественно широко раскрывает рот и начинает дико орать. – Господи, совсем крыша поехала в этом хаосе!».
Испугавшись возможного безумия, Месснер заставил себя сосредоточиться на образе медсестры. Чтобы отвлечь сознание от происходящего снаружи огненного кошмара, он принялся изучать детали её внешности. Густые брови, карие глаза, округлый нос, тонкие губы, каштановые волосы – девушка была хороша собой и молода. На вид ей можно было дать лет двадцать или чуть больше. Ричард постарался хорошенько запомнить её лицо, чтобы в следующий раз не потерять его, тут же узнать. Эта девушка стала как бы мостиком, связующим безумный, но нормальный мир с той бездонной пропастью настоящего безумия, куда Ричард уже свесил одну ногу. Со дна этой пропасти жадно смотрели глаза Зверя – жадно тянущего к мужчине свои чёрные скользкие щупальца. Ричард зажмурился, пытаясь справиться с наваждением. В несколько сдвинувшейся психике прочно засело ощущение сюрреализма происходящего. Но это, увы, была реальность.
Открыв глаза, он снова увидел ту самую медсестру. Теперь он легко её узнал, а главное – справился с выкрутасами своего сознания. Благодаря тому, что сосредоточился на образе этой юной шатенки, он снова обрёл способность трезво мыслить.
Месснер продолжил изучать девушку взглядом – не жадным, а просто заинтересованным. Она на время покинула его, метнувшись к другому пациенту, и Рик получил возможность оценить её гибкую фигуру.
«Чёрт, приятель, тут бомбы рвутся, а ты думаешь о том, как хороша эта медсестра!», – отругал себя вампир.
Он ощутил к женщине странную симпатию. Он совсем её не знал, но она была первой, кто с ним заговорил после того, как его вышвырнуло с палубы авианосца. Что-то в её взгляде было такое, что помогло поверить в более светлое и отдалённое будущее, в котором этот госпиталь не разносит пару минут спустя взрывом очередной бомбы. Есть даже шанс, что все присутствующие – или хотя бы часть из них – доживут до вечера.
Снаружи снова раздался взрыв. Стены тряхнуло, где-то вылетели стёкла из окон. Ричард пошевелился и обнаружил, что боль отступила немного, а движения даются почти без труда. Ещё пара минут – и он уносит отсюда ноги. Только не один. Совершенно без всякого обдумывания вампир принял решение взять медсестру с собой. Это решение было абсолютно спонтанным. Просто он понял вдруг, что не сможет тут её бросить – хотя бы потому, что она, сама того не ведая, придала ему душевных сил.
Тут Ричард обратил внимание на то, что ускользнуло от него раньше, а именно – украшение на шее девушки. В глаза ударил знакомый блеск – серебро и лазурит. Месснер машинально скосил взгляд на своё кольцо, защищающее его от солнца. В душе тут же проснулись подозрения. Совпадение? Или судьба даже здесь и сейчас свела его с другим вампиром?
Рик почувствовал острую необходимость как можно быстрее это проверить. Только он пока не знал, как именно. Спрашивать «в лоб» не очень-то хотелось. С другой стороны, шестое чувство подсказывало, что времени отпущено мало, так что выбирать не приходится.